Нежданный фамильяр для бедовой ведьмочки - Ирина Эльба

— Да, но вы — мужчина! 

— Все-таки мужчина? — вернул шпильку наставник, заставляя недовольно фыркнуть. 

— Мужчина, но безопасный и жадный. 

— Почему-то это я жадный? 

— Отказываетесь показать свой хвост! 

Насмешливая улыбка и показное молчание были мне ответом. Ну и пожалуйста. Не очень-то и хотелось! 

— Браки с другими народами и рожденные от таких союзов детки вписываются в теорию о вашем даре. Есть еще предположение, — василиск перестал улыбаться и заговорил серьезно. — В сиротских домах живут в основном ведьмочки со слабым даром. Полагаю, они появились на свет в результате связи ведьм с «неподходящими мужчинами». Когда ведьмы осознавали, что ребенок не соответствует принятым стандартам, от него отказывались. 

— К сожалению, там и сильных достаточно. Не все ведьмы готовы посвятить себя воспитанию детей, предпочитая сваливать это на наставниц. 

Вспоминать жизнь в приюте было тяжело. Нас не обижали, да и с остальными девочками я в целом ладила, но… Мне всегда не хватало заботы. Ласковых слов, объятий и любви. Нас не жалели. Не утешали. Полное равнодушие и от этого было еще противнее. 

Я чувствовала себя котенком. Маленьким. Брошенным. Никому ненужным. Наверное, именно поэтому так тянулась к Сархаю. Он первый за всю мою жизнь проявил заботу. Не отвернулся, когда я так отчаянно нуждалась в помощи. Заступился, а теперь прикладывал все силы, чтобы помочь не только мне, но и другим девочкам. 

— Чего грустим? 

Осторожное прикосновение к голове и мягкие поглаживающие движения. От них по коже рассыпались яркие искры удовольствия, делая ноги ватными. Не знаю, что со мной происходило, но отказываться от новых ощущений не собиралась, пусть это и было тысячу раз неприлично. 

— Я не грущу, а думаю. 

— О чем? 

— О том, насколько вы удивительный, — призналась морю, не в силах посмотреть на наставника. 

Рука замерла, прекратив такие приятные поглаживания, и я недовольно насупилась. Надо было молчать! Говорили же наставницы, что мужчины очень странно реагируют на похвалу. Ладно, будем договаривать, чтобы кое-кто перестал изображать статую. 

— Вы решились помочь совершенно незнакомой ведьмочке. И не одной. Помогаете инквизиторам бороться с тварями. Разбираетесь с зарвавшимися ведьмами. Не каждый готов на такое. 

— Для меня слово честь — не пустой звук. А то, что творит Кристиан и Черная — бесчестие для всех народов. Я не могу остаться в стороне. Воспитание не позволяет. 

— Уверена, из вас бы вышел хороший князь. 

— Упаси бездна от такого счастья! — передернул плечами Сархай. — Я не для того сбегал из дворца! 

— Не поняла, — пробормотала удивленно, косясь на наставника. 

— Не обращай внимания, — отмахнулся василиск, но я уже обратила. 

Обратила, задумалась, зависла. Попыталась сформулировать вопрос, но мысли путались. В итоге выдала, как есть: 

— Вы что, князь?   

Глава 16

— Не-а, — отмахнулся мужчина, и я даже как-то расслабилась. — Всего лишь претендент на княжеский титул.

— Ой… А я вас нагло вызвала. Интересно, что в законах говорится про покушение на жизнь и здоровье престолонаследников?

— Напомни, когда это ты покушалась?

— На здоровье — когда заставила ходить босиком по ледяному полу в замке. На жизнь — там же, чуть не подставив перед директрисой. Вот… бездна!

— Так, федьмочка, не ругайся.

— Федьмочка?

— Решил скрестить фею и ведьмочку. Зато никто не поймет, в чем прикол. Будут думать, что у меня дефекты речи, — хмыкнул василиск. — Что касается покушения: мы вроде уже обсуждали, что нас не так-то просто убить.

— Не просто, но реально, — я снова покосилась на яркий горошек, украшающий тело мужчины, и провела кончиками пальцев по ближайшей отметине.

От моего прикосновения мужчина вздрогнул и мягко перехватил пальчики, отстраняя.

— Болит, да? — спросила обеспокоенно.

— Побаливает. Но не раны, — с иронией отозвался наставник, вызывая волну недоумения.

Вот умеет он говорить загадками. Хотя и Сорель такой же. Сразу видно — родственники! Ой…

— А Сорель — он…

— А вот он как раз прямой наследник. Старший сын нынешнего князя.

— Василискам хана, — слова вырвались против воли, и я тут же смущенно зажала рот ладошкой.

—  Да ладно, он еще молодой. Нагуляется и успокоится. Всем свойственно в молодости совершать ошибки, но не все готовы их исправить. Это как раз и определяет характер.

— А если ошибки исправляются за чужой счет?

— Но он же смог найти «исправителей» и привлечь их к делу?

— Не поспоришь, — фыркнула я, и снова уделила внимание морю и закату.

Здесь он казался сказочным. Водная гладь превратилась в зеркальную поверхность, смешивая верх и низ. Исчезли границы горизонта, и мир превратился в одну бесконечность, уходящую далеко-далеко, прямо к звездам. Розовые и золотые краски окончательно смешались, окрашивая реальность в неожиданные цвета и добавляя волшебства. Кое-где еще виднелись кусочки голубого неба, лишь добавляя яркости невероятным оттенкам угасающего дня.

— Спасибо, — произнесла тихо, чтобы не разрушать такой момент.

— За что?

— За все. За этот невероятный вид. За возможность узнать чуточку больше о себе. За вашу заботу. Действительно за все.

— В жизни каждой ведьмочки должна быть добрая фея-крестная, как из сказок, — с улыбкой отозвался Сархай, а затем задумчиво дополнил мысль: — Даже если сама ведьмочка — фея, а вместо доброй феи — василиск!

— А что — хорошая мысль! Каждой ведьмочке по василиску! — рассмеялась я.

— Что-то в этом определенно есть…

16.1

У моря мы провели две замечательные недели. Оказалось, у Сархая здесь имелся свой домик! Утром мы купались и загорали на пляже, днем василиск честно исполнял роль наставника, а вечером мы купались в водопаде, обогащенном какими-то магическими частицами. Правда, иногда мужчине приходилось отлучаться, а тогда меня учила госпожа Сияна. Сархай не говорил, куда уходит, но я догадывалась — решал вопросы с инквизиторами и ведьмочками. Я переживала и пыталась хоть что-то разузнать, но коварный василиск неизменно переводил тему и увлекал каким-нибудь новым алхимическим опытом.

Кому жилось хорошо, привольно, а главное — сытно, так что фамильярам. Госпожа Сияна прониклась глубокой симпатией к обоим и закармливала мелких до состояния надутых шариков.