Владыка забвения: Железная Воля - Елена Червоная

— Знаю, тебе тоже не по себе, — добавил он. — Но нам нужно идти, понимаешь?

Постепенно Ноктус немного успокоился. Норт осторожно надел уздечку, стараясь не делать резких движений. Конь недовольно вздохнул, но больше не сопротивлялся. Убедившись, что седло надежно закреплено, юноша взялся за стремя и, наконец, одним плавным движением оседлал его.

— Вот так, — выдохнул он, слегка похлопав коня по шее. — Молодец. Теперь держись, путь у нас будет не из легких.

Местность вокруг была однообразной и пустынной: сухие деревья тянулись вдоль дороги, их голые ветви застыли в причудливых позах. Землю обнял плотный, нетронутый слой снега. Буря наконец утихла, оставив после себя глубокую тишину, и лишь редкие порывы ветра поднимали снежную пыль, которая кружилась в воздухе и оседала обратно. Здесь и там попадались заброшенные поселения — мертвые и безмолвные, без следов жизни, с покосившимися избами и затянутыми инеем окнами. Повернуть не туда было невозможно: путь был один, прямой, ведущий к цели.

Наконец, впереди показалась деревня, о которой говорил учитель, — первое место с признаками жизни. К тому моменту, как Норт въехал в ее пределы, была уже середина дня. Дуэт белых и красных лучей осветили крыши домов, крытых соломой и дранкой, местами запорошенные снегом. Он проехал мимо небольших постоялых дворов и лавок, где редкие покупатели проводили свои зимние дни. На улице стоял запах свежих сосновых поленьев и это спокойствие казалось странным на фоне всего, что он оставил позади.

Скрыв свой демонический облик магией, он на всякий случай еще глубже натянул капюшон, и, смахнув снег с плеч, неспешно двинулся по центральной улице деревни. Легкий морозный воздух наполнился скрипом снега под копытами, и одинокие прохожие бросали на него настороженные взгляды, замечая чужака. Оглядевшись вокруг, Нортон наконец остановил Ноктуса перед небольшой лавкой. Над входом висела старая деревянная вывеска, на которой была выжжена крупная буква «Р» — знак семьи Рейнард.

Постучав в дверь, парень вскоре услышал, как изнутри донеслись осторожные шаги. Дверь приоткрылась, и перед ним появилась пожилая женщина с добрыми, настороженными глазами. Ее взгляд прошелся по его силуэту, от капюшона до запорошенных снегом сапог.

— Добрый день, — демон старался скрыть тревогу в голосе. — Ищу Марианну Рейнард. Где ее найти? — Норт прикусил губу, боясь, что мог ошибиться, ведь учитель предупреждал, что теперь она использует другую фамилию, но не сказал, какую именно. Решив предположить, что это будет фамилия тех, кто ее приютил, он надеялся, что интуиция не подведет его.

Женщина окинула его настороженным взглядом, но, заметив усталость юноши, немного смягчилась, отступила и жестом пригласила войти.

— Марианна, верно? — переспросила она, словно еще раз обдумывая слова гостя, и чуть качнула головой. — Да, она здесь. Проходите, милостивый. У нас найдется для вас уютное местечко.

Приняв его плащ, она провела его через узкий коридор в заднюю часть дома, где у потрескивающего огня сидели двое. Затем старушка ненадолго покинула гостя. Когда Нортон вошел, один из сидящих поднял голову. Лицо Марианны, увидев брата, растянулось в удивлении. Она не верила своим глазам.

— Норт? — пораженно воскликнула она, вставая с места. — Это правда ты?

— Мари…

Не дожидаясь его шагов, Мари бросилась к нему и крепко обняла, прижимаясь всем телом, словно боялась, что он снова исчезнет. Она держала его так, будто это объятие могло компенсировать все месяцы разлуки. Парень заметил, как сильно изменилась сестра за это время: она вытянулась и стала старше, лицо ее начало обретать черты взрослого, тревожного выражения. Под глазами пролегли тени, а аккуратные губы избороздили мелкие трещинки и ранки, словно она часто прикусывала их. В ее взгляде сквозила напряженность, не свойственная прежней Марианне, но вместе с тем появилась некая стойкость. Девочке пришлось повзрослеть.

— Садись, отдохни. — Вернувшаяся старушка, наблюдая за их волнительной встречей, мягко пригласила Норта к огню, где уже был накрыт ужин.

Уютный свет пылающего очага создавал в комнате теплую и спокойную атмосферу, пока старушка раскладывала перед Нортом нехитрое угощение. В деревянной посуде лежали ароматные коричневые хлебцы и густое мясное рагу с кусочками репы. Он ел, бережно поднося ложку за ложкой, и с каждым глотком чувствовал, как тепло еды согревает его изнутри. В какой-то момент он потянулся за хлебцом, но его взгляд упал на руку. Пальцы его были черны от крови. Чужие взгляды устремились на него — старушка, хлопочущая у стола, остановилась, а Марианна опустила ложку и уставилась на брата.

— Норт, что это? — ее голос дрогнул. Старушка перевела взгляд с юноши на девушку.

— Мне нужно выйти… — пробормотал он, внезапно вскакивая из-за стола. Деревянный стул глухо упал на пол, а Норт, не оглядываясь, вылетел на улицу. Ледяной воздух резко ударил в лицо, но не принес облегчения. Голова кружилась, и он с трудом сдержал подступивший приступ тошноты. Перед глазами снова предстало брошенное тело учителя, неподвижное, холодное.

Бросившись к земле, демон с силой схватил снег. Он начал яростно тереть руки, стараясь отмыть застывшие темные пятна, которые, казалось, въелись в него навсегда. Ладони горели от холода, но он не останавливался — жесткие льдинки разрывали кожу, и его кровь медленно проступала сквозь порезы, окрашивая снег. Грудь тяжело вздымалась, его трясло будто в лихорадке. Он продолжал тереть, пока кожа на ладонях не превратилась в месиво. Боль пульсировала в пальцах, но он словно не чувствовал ее, не мог прекратить. За спиной послышался скрип двери. Марианна вышла на крыльцо, молча наблюдая за братом, его сутулой, измученной фигурой. Она подошла к нему, присела рядом и аккуратно положила руку на его плечо.

— Норт, идем домой. — Мари почти силой подняла его с земли.

Они вернулись в теплую комнату. Девушка усадила брата у огня и, взглянув ему в глаза, тихо произнесла:

— Расскажи, что случилось.

И Норт рассказал. Его слова были сбивчивыми, спутанными, он с трудом мог собрать мысли в единое целое. Парень поведал, как вернулся в поместье и покончил с отцом. Он говорил о том, как все разрушил, как тьма поглотила поместье, как разбегались слуги. Многое оставалось неясным — Нортон пропускал детали, старательно избегал описаний Ада, не говорил подробности о своем обучении у Сатаны, лишь вскользь касаясь самых важных моментов. Но больше всего его тяготило то, что среди обломков он нашел Лоренса. В ту ночь он убил двух своих отцов. Родного тирана, чья кровь текла в его жилах, и того, кто не был ему родным, но стал ближе любого родственника.

— О, брат… — прошептала Мари, обнимая его