Владыка забвения: Железная Воля - Елена Червоная

— Ты отлично усвоил урок, дитя, — заметив перемену в лице юноши, Сатана вновь обрел свою величественность, но его голос дрогнул от боли. — В этом мире тебе никому нельзя доверять.

Норт кивнул, утонув в своих мыслях. Он смотрел перед собой, но взгляд его был направлен куда-то внутрь, туда, где теперь обитали слова Сана. Понемногу его брови сдвигались на переносице, создавая глубокую морщину на лбу. Он глубоко вздохнул и, словно выйдя из тени своих размышлений, произнес:

— Думаю, нам пора начинать.

Сатана все молчал, собирался с мыслями. Пауза затянулась. Он мягко коснулся макушки Норта, погладил его волосы — жест почти отцовский, полный заботы и нежности. Его руки слегка подрагивали.

— Однажды ты поймешь меня, дитя. Пусть удача сопутствует тебе.

Пространство вокруг начало изменяться, колыхаться. Внезапное отсутствие почвы под ногами вызвало в юноше испуг, и он зажмурился, не зная, чего ожидать. Рядом звучал тихий шепот Сатаны, произносящего заклинание. Постепенно он отдалялся, становясь тише, приглушеннее, словно через толщу воды. Через мгновение Норт открыл глаза — перед ним раскинулся мир живых.

«Мой дорогой ученик, я пишу это с надеждой, что мы свидимся на том свете», — мужская рука красиво выводила слова пером по пергаменту.

Устало зачесав пепельные волосы, демон прикрыл воспаленные глаза. С тех пор как его дорогой мальчик погиб, это поместье утратило единственный лучик света. Он привычно качнулся на своем кресле-качалке, провел рукой по недовязанному шарфу. Он продолжал вязать их, хотя больше не было для кого. Тяжелый вздох сорвался с его губ, и он потянулся к бутылке, стоящей на столе, где еще девять месяцев назад старательно учился Нортон. Приложившись к горлышку, Лоренс зажмурился и сделал несколько глотков. Едкая пекучая жидкость обожгла горло, заставив слезы потечь по щекам.

«Кажется, что с твоего упокоения прошли столетия. Без тебя стало совсем пусто. Я все пишу эти письма и надеюсь, что однажды ты их прочитаешь. Что однажды ты зайдешь в свою комнату, пока я пишу их, и улыбнешься своей самой печальной улыбкой на свете».

Новый глоток оказался больше обычного, и, не рассчитав, мужчина пролил пару капель на бумагу. В голове уже помутнело от количества выпивки. То тут, то там стояли пустые банки из-под коньяка и виски.

— Черт! Вот же… — он устало потер отросшую неопрятную бороду и вернулся к письму.

«Твоя сестренка была передана в руки доверенных людей. Ты сможешь найти их в маленькой деревушке, если пойдешь от поместья на юг. В самой первой по дороге после руин. Не ошибешься. Семья носит фамилию Рейнард — старые ремесленники.»

Взгляд мужчины заскользил по комнате мальчика, цепляясь за засохшие цветы в вазе. Он так и не решился убрать их.

«Обещаю с наступлением весны подарить тебе новые цветы.» — писать становилось все труднее. — «После того ритуала род Гемоку стал больше не нужен, и мы боимся, что скоро нас отправят следом за нашими порабощенными товарищами. Так нам и надо. Никто не должен был так поступать с тобой. Лучше бы мы тогда погибли вместе, мой маленький друг.»

Он больше не смог писать дальше. В глазах двоилось — то ли от количества спиртного, то ли от слез, что подступили к глазам. Стол Нортона был завален грязными пергаментами, пропитанными смрадом алкоголя. Ему бы и самому не помешало помыться. Праздников больше не было, погреб валился от выпивки, и Лоренс активно помогал опустошать его. Чувство вины грызло его с тех самых пор, как Нортон покинул мир живых.

Дни и ночи слились в один бесконечный цикл. Он засыпал прямо на столе ученика, но каждый раз его преследовали кошмары. Тот самый сон, который он видел вновь и вновь, возвращал его в злополучный день. День, когда его мальчика забрали. Он оборачивался, тянул свои тонкие, изможденные ручонки, кричал, но Лоренс стоял, не двигаясь. Слышал его крик, но не мог ничего сделать. Когти графа впивались в плечи мужчины, разрывали плоть, но он оставался неподвижным.

Пошатнувшись, мужчина отодвинул кресло-качалку, которое приволок сюда. За окном уже садились Селена и Мира, а он все еще загрязнял своим присутствием эту сокровенную комнату. Чувство вины вновь ударило его изнутри, заставляя бежать, прятаться от собственных мыслей. Потеряв равновесие, он больно стукнулся рогами о стену, но не остановился, продолжая двигаться. На негнущихся ногах Лоренс попетлял к своим покоям, надеясь, что эта ночь наконец закончится.

Глава 11 «Горькая Месть»

Перед ним простирался зимний лес, утопающий в метели. Холодный ветер и снег, накрыли землю белым покрывалом, встречая гостя. Нортон осмотрелся, узнав окружающий пейзаж — это был тот самый лес, где он когда-то выезжал с дядей Веласко на охоту. Все казалось одновременно знакомым и чуждым.

Кутаясь сильнее в шарф, юноша пробирался сквозь снежные сугробы. Каждый шаг давался с трудом. Холодный ветер обрушивался на него, проникая до самых костей, а метель, завывая, скрывала его путь. Вот здесь всегда росла дикая ромашка, здесь был муравейник, а в том дупле за поворотом жила белка. Чуть дальше, в летнюю пору, простиралось поле цветов, которое близнецы обожали всей душой.

Но что это? Когда он, наконец, добрался до полянки, ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что именно было не так. Взгляд Норта привлек внезапно возникший булыжник среди поля. Он не помнил, чтобы здесь когда-либо стоял камень, и, почувствовав странное беспокойство, он начал поспешно стряхивать снег с поверхности.

Только когда он все очистил, перед ним предстала плита с вырезанным именем — его именем. Он замер. Это было странное и слегка жуткое мгновение — осознание того, что он вернулся и нашел свое собственное мертвое тело. Могила была обустроена со всей должной почестью — его сестра и учитель явно потрудились над тем, чтобы устроить достойное прощание. Удивительно, что Энгель позволил сделать это.

Нортон тихо прошептал, полный глубокой печали:

— Прощай, прошлый я…

Собравшись с мыслями, Гемоку младший повернулся к поместью. Холодный зимний ветер, словно пытаясь удержать его, бил по лицу. С каждым шагом, следы его пути скрывались под снежным покровом, словно смывая все прежние страхи и сомнения.

Подойдя ближе к поместью, Норт вдруг обнаружил небольшой предмет в кармане плаща. Убравшись в укромное место, защищенное от метели, он нащупал предмет и, вытянув его, обнаружил кинжал из священной стали. Похоже, это был чей-то подарок. На