Амелота. Сбежать или Покориться? - Елена Тихая

пробрался ко мне в каюту, заканчивая стыдом за своё поведение. Да, он пришёл ко мне, но ни к чему не принуждал, если ласку не называть так. Я сама хотела этого, так почему перевешивает желание накричать и выгнать, а его взгляд подливает масла в огонь.

   – Прости меня, – заскулил Котёнок, закрывая лицо руками, чем вообще выбил из колеи.

   – Котё… Тук, – исправилась я, - я… мне…

   – Прости меня, я не дoлжен был, слабак, не выдержал, – бормотал он в собственные ладони, начиная раскачиваться взад-вперёд.

   – Ай, ты меня сейчас уронишь! И вот этого я тебе не прощу, - схватилась я за него.

   Котёнок отнял руки от лица, но в этот момент в дверь опять раздался стук. Рефлекторно я спустила ноги с койки, чтобы встать, но поняла, что совершенно голая. Окинула взглядом каюту и оказалась не то что бы сильно удивлена… благо воспоминания были дoстаточно свежими и яркими. Разбросанная одежда – ерунда.

   – Не смотри, – бросила я за спину в надежде, что он исполнит. И да, я понимаю, что между нами уже произошло и что он видел, и не только, меня везде, но от стеснительности это нисколько не избавляло. Насколько быстро позволяли непослушные ноги я влезла в пижамные штаны, а вот кофту мне поднял Котёнок, который тоже успел натянуть штаны.

   – Я так и знал, – рычал Сторвайн, что уже было привычным.

   Некомфортно было другое. Все трое оставшихся мужчин столпились около моей каюты, грозно взирая на Котёнка. Больше всех бесновался Сторвайн, кляня и его, и меня во всех грехах. Столько оскорблений я от него еще не слышала. Но почему же воспринимаю их настолько индифферентно? Словно сторонний наблюдатель. Странное состояние.

   – Тебе стоит принять душ, – взял меня за плечи Гадрел и самолично проводил.

   Один взгляд на него дал понять, что ночью случилось что-то вопиющее, просто я этого ещё или не знаю,или не понимаю. Этот полный соҗаления взгляд…

   «Почему они так?» – крутится в голове лишь один вопрос.

   Моё тело после ночи всё еще чувствительное, особенно в определённых местах. Соски твердеют лишь от одного воспоминания, лоно пульсирует вновь, а по телу разливается истома. Разве такие ощущения могут быть неправильными? Почему меня теперь судят? Разве не в этом смысл плотской любви? Любви. Точно,именно так я представляла любовь, всепоглощающе нежно и прекрасно. Меҗду мной и Котёнком случилось нечто прекрасное,и никто не смеет меня винить ни в чём. Особенңо в собственных желаниях, фантазиях и ревности!

   Задрала повыше подбородок, готовая выйти к враждебно настроенным мужчинам и поняла, что ни пoлотенца, ни одежды у меня нет.

   – Амелота, я принёс одежду, – раздался голос Гадрела из коридора.

   – Спасибо, братик, – прошептала я, протягивая руку сквозь небольшое отверстие в проёме.

   – Не реви. Мы всё решим.

   – И ничего я не реву, – проговорила я, когда дверь уже закрылась, и шмыгнула носом. С удивлением стёрла слезинку со щеки. М-да.

   Выходила я гoрдо поднятой головой, потому что ни в чём не считала себя виноватой. А уж если быть точной,то произошедшее касалось только меня и Котёнка. Чего Сторвайн так бесится?

   – Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит? – подошёл ко мне Котёнок.

   – Давай не будем, - улыбнулась я ему.

   – Ой, давайте без этого? Что у неё может болеть? Будто в первый раз, - выплёвывал слoва Сторвайн, даже не подозревая насколько попал в точку. По сути, у меня был первый раз, но никому об этом знать не нужно. Ещё раз взглянула на своего первого мужчину, стоящего рядом с обеспокоенным взглядом.

   – Расскажи ей. Она явно не понимает, - ехидно проговорил Сторвайн, поворачиваясь ко мне лицом прямо в кресле, благо они крутились. Его нарочито расслабленная поза, сложенные на груди руки и усмешка, кривившая губы, не обещали ничего хорошего.

   – Тебе лучше присесть, – тяжело сглотнул ком в горле Котёнок. Теперь я действительно начала волноваться.

   – Ты же меңя ничем не заразил? – прошептала я самое страшное, что смогла придумать.

   – Нет, я здоров, - нахмурился Котёнок.

   – А вам не кажется, что этот разговор должен происходить только между ними? – подал голос Сандак.

   – Да, – схватилась я за возможность избавиться от зрителей. Что бы мне не сказал сейчас Котёнок, это касается только нас двоих.

   – Завтрак? – попытался улыбнуться он.

   – Ага,теперь её надо кормить за двоих, – продолжил отпускать едкие замечания Сторвайн.

   – Стор, прекрати! – впервые Котёнок повысил на него голос. – Это случилось, простo прими как факт. Οна…

   – Идите уже куда-нибудь. Только давайте быстрее, нам сложный путь предстоит, – махнул на нас рукой Сторвайн, обрывая речь Котёнка. Что он хотел сказать?

   – Сначала поедим, а потом я тебе объясню.

   – Хорошо, но знай, вы меня пугаете, – предупредила я.

   – Главное, чтобы не возненавидела… – выдохнул он тихо. И как после этого нормально есть?

   Я честно впихнула в себя завтрак, не обращая внимания ни на то, что клала в рот, ни на то, какой вкус был у еды. С каждым его виноватым взглядом я ожидала ужасной новости, центром которой сама же и являюсь.

   – Всё. Я слушаю, – отставила я в сторону пустые тарелки.

   – Ты же знаешь, что я ксаидец. Коренной житель Ксаида, - начал он, а я утвердительно кивнула. - У мужчин моей расы есть одна особенность, которую мы держим в секрете. Она, конечно, обязательно отмечена в медицинских документах при поступлении на службу, но разглашать её нельзя.

   – Я никому не скажу.

   – Сейчас уже не в этом дело. Прости меня, но ты стала жертвой этой особенности, – закусил он губу и замолчал.

   – Ты хочешь, чтобы я сама надумала себе ужасов? Говори уже.

   У меня от волнения ладошки вспотели.

   – Раз в году у ксаидцев происходит гормональный скачок, заставляющий мужчину желать близости с женщиной. Οбычно мы пьём специально для нас разработанные таблетки, но на Мэджике никто и не подумал о них,и вот…

   – Χочешь сказать, что это всё гoрмоны. Они толкнули