Цена любви - Валерия Аристова

скромно одетые люди привлекают к себе больше внимания, чем настоящий богач, усыпанный золотом, и с каким скромным достоинством держится Адриан, отвергая все попытки как-то выделить и превознести его и его спутников.

— Решил в последний раз почувствовать вкус славы? — спросил Адриан, когда они вдвоем шли по берегу озера.

Эдуар вскинул на него глаза, но ни в голосе, ни в выражении лица тамплиера не было ни тени осуждения. Эдуар усмехнулся:

— Да. И закрыть кое-какие долги.

— Написать продолжение истории Эстель и Эдуара?

— Можно сказать и так.

— С красивым последним аккордом, где герой облачается в белый плащ...

Эдуар рассмеялся.

— Выходит, ты прав. Баллада завершится к славе Ордена.

— Это хорошо, — Адриан остановился, смотря вдаль, — Ордену нужна слава. Даже такая. Ты уже рассказал всем, что собираешься вступить в наши ряды?

— Нет. Это мое личное дело. Я не хочу посвящать в него общество. Никому нет дела до моих планов.

Адриан хлопнул его по плечу.

— Да, это правильно. Духовные устремления нужно держать в тишине.

Эдуар помолчал, слушая отзвуки праздника вдали.

— Мне кажется иногда, что это не Марсель умер, а я, — сказал он тихо, — вместо меня теперь живет какой-то другой человек. Этот другой не любит то, чем я всегда наслаждался, отвергает все то, что мне нравилось. Пиры, красивые женщины... деньги, слава... Все это перестало быть важным.

— А Эстель? — спросил Адриан.

— Эстель недостижима. Я буду всегда любить ее. Но это не заставит меня отказаться от служения Господу.

Повисло молчание. В тишине вдали угадывалась мелодия знакомой баллады. Эдуар прислушался, потом тряхнул головой и посмотрел на тамплиера.

— Эстель толкнула меня на путь к Господу. Я ей очень благодарен.

— Ты простил ее?

— Да. Бог ей судья. А я буду молить за нее Святую Деву.

Адриан помолчал.

— Ты знаешь..., — наконец заговорил он, — молитва от чистого сердца угодна Господу. Он слышит слова, идущие от сердца... И госпожа Эстель заслужила твоих молитв.

Спать Эдуар лег со спокойной душой. Теперь уже не важно, думал он, любит его Эстель или нет. Обманула она его, изменила ли... Важно то, что Эстель открыла ему тайну истиной любви, направила его на верный путь, была его путеводной звездой. И он должен быть ей благодарен. Закрывая глаза, Эдуар думал о том, что завтра Адриан будет стоять у борта ристалища и смотреть, как он сражается. Адриана он не подведет.

Последние дни сражений выдались солнечными и яркими. Эдуар утром прогулялся до озера в полном одиночестве, чтобы иметь возможность побыть наедине с собой. В последнее время он не нуждался в компании, все больше замыкаясь в себе, и даже радуясь такому раскладу. Тамплиеру положено быть одному, говорить как можно меньше, быть скромным и отстраненным. И если раньше его привлекали развлечения, то теперь он сторонился их. Он не ответил ни одной из своих поклонниц, что кидали ему записки в кошелях или обмотанными вокруг стеблей цветов. Он не пришел ни на одно из назначенных ему свиданий. Он сторонился женщин, потому что мог думать только об одной из них, той самой, что никогда не будет принадлежать ему.

Сегодня день его мести, день торжества. Он чувствовал в себе силы побеждать. Вдохновение, источником которого была злость Матильды, не покинуло его, и он решил посвятить и ей часть своей победы. Да, баллада об Эстель и Эдуаре станет интереснее. Тем более, что вскоре он накинет простой белый плащ с красным крестом и исчезнет навсегда. Народ любит печальные и романтичные концы. Покинутая ради служения Господу дама заслужит сочувствие, а он сам — восхищение.

Завершающий тур растянулся на два дня, хотя фаворит определился уже с первых боев. Каждую победу Эдуар посвящал Эстель, наблюдая, как то краснеет, то бледнеет Симон де Шатильон. Адриан и его спутники стояли у заграждений, как и обещали, и Эдуар мысленно благодарил Адриана за поддержку и молитвы. Эстель же с каждой его победой становилась все тише, будто терялась под его взглядом и под ненавидящим взглядом Симона, под звуки знакомой баллады и рев толпы. На следующее утро Эдуар увидел ее уже в ложе с Матильдой, Симон же сидел отдельно, бледный и расстроенный. Это было маленькой, но победой. Жених заслужил немилость, а Эдуар торжествовал, ожидая того часа, когда красавица графиня спустится к нему на песок.

И вот, вечером, когда объявили его победителем, когда Адриан вскинул руку в знак одобрения, граф де Тур предложил самой прекрасной даме Эстель де Шательро наградить победителя.

Эстель резко поднялась. Щеки ее вспыхнули. На ней было платье из зеленого блестящего шелка, струящееся по изгибам фигуры, и расшитое золотыми листьями по корсажу. Эдуар поднял на нее глаза, взгляды их встретились, и Эстель вспыхнула, как девчонка. Она спустилась по лестнице, взяла золотой поднос с золотым венцом, и вышла на песок под звуки баллады, которую наигрывали со всех сторон. Ничего подобного люди еще не видели. Как будто Тристан и Изольда вдруг спустились к ним со страниц романа. Как будто Гиневра поднесла венец Ланселоту. Эстель боялась сделать лишнее движение, сжала зубы так, что стало больно. Она сама попалась в собственную ловушку с этой балладой. Черт бы побрал Жульена, который так мастерски воплотил в жизнь ее причуду. Ей никогда не оправдаться перед сходящим с ума от ревности Симоном. Ей никогда не смыть с себя славу.

Эдуар опустился на одно колено, склонил голову, и Эстель надела на него золотой венец. Тогда он встал, и глаза их снова встретились. Она должна была его поцеловать. Все чувства разом обрушились на него вместе с прикосновением к груди ее руки. Он забыл, как нужно дышать, когда Эстель поднялась на цыпочки, и губы ее приблизились к его губам. А потом она его поцеловала.

Весь мир померк, и осталась только Эстель. Ее мягкие губы и робкое прикосновение, будто обжегшее его огнем. Он весь вспыхнул, забыв, что находится в центре ристалища, что вокруг толпа народу, положил руку ей на затылок, и прижался к ее губам, будто боясь, что она растворится в воздухе.

— Нет, — прошептала она, отстраняясь, упираясь в его грудь руками, и он вдруг пришел в себя и понял, что