Разрушенные клятвы - Катарина Маура

— Это мои родители! — почти беззвучно вскрикивает она, срываясь с кухонного стола, отчаянно шаря в поисках шорт.

— Вот, — быстро протягиваю ей свою рубашку.

Она натягивает ее на себя в рекордные сроки, судорожно застегивая пуговицы. Я едва успеваю натянуть боксеры, когда дверь кухни распахивается.

Три пары глаз в шоке изучают нас с головы до ног.

Глава 23

Зейн

Первым я узнаю брата Селесты — за мгновение до того, как его кулак врезается мне в челюсть. Я видел удар, но не стал уклоняться. Черт, у него что, кастет в кулаке?

— Не смей! — вскрикивает Селеста, пытаясь встать между нами.

Одним быстрым движением я притягиваю ее за себя, подальше от возможной опасности. Он может быть ее братом, но тот огонь, что горит в его глазах, мне не нравится. Пока я не уверен, что он не тронет ее, я не позволю ему приблизиться.

Арчер сверлит меня взглядом, но гнев сменяется замешательством — он понимает, что я даже не попытался ответить или защититься.

— Какого хрена здесь происходит?

— Вот именно, — раздается голос ее отца, и я чувствую, как его взгляд скользит по моему полураздетому телу.

Хорошо хоть, что я успел натянуть боксеры. И так очевидно, чем мы тут занимались, но если бы меня застали вообще без одежды, ситуация стала бы куда более... неловкой.

— Зейн Виндзор?

— Мистер Харрисон, — выдавливаю я, пытаясь натянуть на лицо вежливую улыбку и потирая челюсть. Будет синяк — без вариантов.

Зашибись первая встреча с будущими родственниками.

Мать Селесты оглядывает меня с ног до головы, усмехается, но тут же скрывает улыбку за рукой.

— Все гадала, почему моя заботливая, внимательная дочь внезапно стала неразлучна с телефоном. И почему ей вдруг так нравится вечерами сидеть в доме в полном одиночестве. Я догадывалась, что тут замешан парень, но не думала, что им окажешься ты, Зейн.

Селеста мягко прижимает ладонь к моей спине и, выходя из-за моей руки, оборачивается к семье.

— Я все объясню, обещаю. Но сначала... вам нужно дать нам немного пространства.

Отец и брат уже готовы возразить, но не успевают раскрыть рты, как ее мать выпрямляется, и в ее голосе звучит сталь:

— Вон.

Я невольно напрягаюсь. Они обмениваются взглядами, но не смеют ослушаться. Выходят без единого слова. Почему-то это ощущение — ее мать, нежная, но непреклонная, способная одним словом поставить всех на место — оставляет во мне странную пустоту. Была бы моя мать такой же, если бы...

Как только дверь за ними закрывается, Селеста тут же разворачивается ко мне, ее пальцы осторожно касаются моей челюсти.

— Прости меня, — шепчет она, всматриваясь в меня с виноватым выражением.

— Они должны были прийти на ужин, но только через несколько часов. Думаю, они решили устроить мне сюрприз, особенно раз Арчер прилетел. Мне не стоило говорить им, где лежит запасной ключ.

Я притягиваю ее ближе за талию.

— Все нормально, детка, — тихо отвечаю. — Но что нам теперь делать?

Она встает на цыпочки и прикасается губами к моей щеке, прежде чем снова заглянуть мне в глаза, будто выискивая ответ.

— Если ты не против... я хочу воспользоваться моментом и познакомить тебя с моей семьей. Они не такие, как мой дедушка. Я не могу обещать, что они сразу все примут, но это будет не из-за вражды наших семей. Скорее из-за всех тех лет, что я жаловалась на тебя. Я не думаю, что им важны старые счеты наших дедов.

Я усмехаюсь и убираю выбившуюся прядь волос с ее лица.

— Ты представишь меня как своего парня? — спрашиваю, чувствуя, как сердце вдруг заколотилось быстрее.

Она краснеет и кивает.

— Если ты не против?

— Я более чем «не против», Неземная.

Она улыбается мне снизу вверх.

— Тогда нам лучше одеться. Думаю, они воспримут тебя куда лучше, если ты будешь в одежде.

Я тихо смеюсь и, схватив ее за воротник своей рубашки, притягиваю к себе.

— Тогда сперва тебе придется ее снять, Богиня.

Она вновь обвивает мои плечи руками, тянется к губам, целует — мягко, нежно, так, словно хочет меня успокоить. Она такая драгоценная.

— Все будет хорошо, — обещает она, и сердце в груди словно пропускает удар.

Пока мы одеваемся, она постоянно бросает на меня обеспокоенные взгляды. Это так странно — видеть, что она беспокоится обо мне. Я думал, она будет смущаться. Стыдиться того, что мы вместе. Но этого нет.

— Пойдем, — говорит она, обхватывая мою ладонь своей.

Она ведет меня в гостиную, где ее брат и отец сидят на коробках с моими вещами, всякими мелочами, которые понравились Селесте в моем доме и которые я привез ей за последние пару недель. Они сидят в углу, словно их поставили в угол, а не рядом с матерью Селесты на диване. Оба мужчины напрягаются, когда мы входим, их взгляды опускаются на наши соединенные руки.

Селеста крепче сжимает мою руку и выпрямляет спину — точно так же, как ее мать минуту назад.

— Арчер, прежде чем я скажу хоть слово, ты извинишься перед моим парнем за то, что ударил его без всякой причины. Это ты ворвался сюда без приглашения и предупреждения. Он не сделал ничего плохого и не заслужил такого отношения.

Я смотрю на нее, не скрывая восхищения. Грудь раздувается от гордости. Она заступается за меня? Я не думаю, что кто-то когда-либо делал это, кроме моих братев и сестры.

— Твоим кем? — Арчер резко вскакивает на ноги.

— Сядь, — бросает их мать.

Я завороженно наблюдаю, как он медленно опускается обратно на коробку, которую выбрал вместо стула. Вот это сила матери? Моя бабушка тоже умеет держать людей в узде, но это... другое.

Мать Селест скрещивает руки на груди, поднимает бровь и сверлит сына взглядом.

— Твоя сестра права. Это ее дом, а мы явились без предупреждения. Мы не просто нарушили ее личное пространство — ты еще и напал на ее… гостя. Извинись.

Арчер смотрит на мать так, будто она предала его и это, блять, сюрреализм. Этот человек — будущий мультимиллионер, сооснователь финтех-компании, чья стоимость утроилась всего за три месяца. Но сейчас, перед матерью, он выглядит как простой мальчишка, которого только что отчитали за драку на школьном дворе. Я внезапно ловлю себя