Среди гроз и теней - Анна Бруша

камина. Ключница выжила, но теперь избегала смотреть мне в глаза, все время отводила взгляд и, когда отправлялась выполнять поручения, шептала что-то вроде защитного заклинания. Не знаю, была ли это магия или суеверия.

Когда чахлый огонек превратился в яркое радостное пламя, я отложила книгу, которую до этого лениво листала, и чуть сильнее необходимого сжала подлокотники любимого кресла Йотуна.

* * *

Любовница верховного мага была одета в невзрачный наряд, состоявший из штанов из грубой шерсти, туники, поверх которой она носила меховой жилет, и длинного плаща. Роскошные волосы были собраны в обычную косу. Кьяра казалось хрупкой и нежной. При первом взгляде нельзя было угадать в ней могущественную магичку. Единственная деталь, намекающая на ее статус, – сияющая в полумраке бриллиантовая серьга.

Да и обстановка, в которой находилась целительница, разительно отличалась от привычных дворцовых покоев ее резиденции или замковой лаборатории. Кьяра была в крестьянской хижине. И я почти чувствовала сквозняк, который свободно гулял сквозь щели в стенах.

С ней был еще один мой знакомый. Лука зябко запахнулся в плащ и отпил из глиняной кружки.

– Почему нельзя взять и использовать эту твою магию сразу? Тролли меня побери, чего мы ждем? – его голос звучал гнусаво и хрипло. – Прикончим за раз королеву, мятежных дворян, я вернусь в столицу…

Целительница повернулась к сыну Бальтазара Тоссы и с милой улыбкой сказала:

– Будет так, как я решу.

– Мне казалось, что ты больше остальных заинтересована в том, чтобы по этим землям перестали сновать вооруженные отряды. А королева перестала смущать умы людей всякими глупостями. Ты же не хочешь управлять развалинами? – Лука был ядовит, лицо его осунулось, а под глазами залегали тени.

– Не хочу, – подтвердила магичка.

– Насколько я понял отца – цель продемонстрировать всем, и троллям в том числе, что с нами шутки плохи.

– Вот именно из-за троллей я и не хочу применять…

– Что за вздор?

Кьяра раздраженно бросила заклинание, и Лука довольно улыбнулся.

– Благодарю, этот холод меня доконал бы. Так гораздо лучше.

– Мальчик, я не желаю тебе зла, – сказала она.

– И все же ты не ответила на мой вопрос.

– У нас есть солдаты и маги. Мы и так сможем победить.

– Разве для целителя не естественное желание остановить кровопролитие?

Она усмехнулась.

– Солдаты дешевы. И такова их судьба. Умирать на войне.

– Ладно, я могу понять… крестьяне и даже дворяне, но наши братья и сестры маги?

Лука явно желал поговорить. За ним не было замечено бережное отношение к чужим жизням. Еще недавно он собирался убить родного отца.

– Просто признай, – тихим голосом говорил Лука, – оно не готово. Ты не можешь его применить.

– Могу. И сделаю это, когда наступит время.

Мужчина усмехнулся и недоверчиво поцокал языком.

– Надеешься, что отец договорится и не придется демонстрировать свой провал. Это же чушь, что наши заклинатели туманов недостаточно искусны. Просто отговорка.

Кьяра нахмурилась.

– Тогда почему бы тебе не надеть одно из моих платьев и не обратиться к солдатам от лица королевы и убедить всех разойтись по домам? Не ты ли так заботился о сохранении жизней? А?

– Мне не нужно платье, чтобы притвориться кем-то другим, – он скрипнул зубами от злости. – Есть некоторые ограничения…

– Ах, вот как? Вот и у меня есть некоторые ограничения.

Лука отсалютовал ей кружкой.

– Мы почти в равном положении, Кьяра. То, что мы желаем, прямо перед самым носом, но только достать не получится. Твой дорогой верховный маг повесил перед нашими носами морковку, и мы, как ослы, бредем в надежде ее заполучить.

Глава 17

Трудно было понять истинные мотивы Кьяры. Я надеялась, что ею движет проснувшееся милосердие и человеколюбие, поэтому она не решается применить свое смертоносное творение. Но и невозможность завершить магические заклинания тоже хорошая причина, даже более надежная, чем благие намерения любовницы Бальтазара Тоссы.

Я восприняла это видение как добрую новость и, не в силах усидеть на месте, поднялась и прошлась по комнате, прислушиваясь к звукам дома.

Слуги затаились в недрах кухни и не подавали признаков жизни, тишина, окружавшая меня, была чуткая и полная шорохов, скрипов деревянных полов и потрескивания дров в камине.

До свидания с Йотуном оставалось еще много времени, и меня вдруг охватило чувство свободы, от которого даже закружилась голова.

Если подумать, я никогда не была предоставлена самой себе так, как сейчас…

Было бы ошибкой не воспользоваться ситуацией.

Я села за стол.

Благодаря своему дару я никогда не была полностью отрезана от мира. Я могла наблюдать не только ужасные и страшные события, но также проблески благородства, дружбы и даже любви.

Что самое ужасное в заточении? Помимо очевидных проявлений жестокости тюремщика. Одиночество и осознание, что никому нет до тебя дела.

Я взяла листок бумаги и после нескольких минут весьма мучительных размышлений начала составлять послание. Мне приходилось сверяться с книгами, чтобы найти слова на тролльем и составить их в нужном порядке. Я вооружилась примерами, чтобы победить запутанную грамматику.

Получилось следующее:

Дорогая Тисса, нижайше прошу вашего совета. Я разбираю некоторые стихи ваших поэтов, и меня заинтересовало, есть ли достойная рифма к слову «участие»? Мне пришло в голову лишь банальное: «своевластие».

Знаю, звучит совершенно глупо. Но я даже не знаю, к кому обратиться без опасения быть поднятой на смех.

Мальта

Я не сомневалась, что мое послание, если и будет доставлено по назначению, то сначала будет прочитано не тем, кому оно предназначено. Возможно, это будет слуга, который должен сторожить пленницу, или даже сам Маг решит ознакомиться с нежданным письмом.

На первый взгляд и даже на второй содержание было совершенно невинным.

Я надеялась, что Тиссе достанет проницательности читать между строк.

Слово «участие» я выбрала не случайно, мне хотелось сказать, что я не безразлична к ее судьбе.

А также «своевластие» являлась намеком, на то, что, несмотря на обстоятельства, можно поступить по-своему.

Опасалась я, что Маг разгадает мой шифр? Нет.

Как может благородный тролль заподозрить угрозу в послании человечки. И потом, я всегда могу сослаться на незнание обычаев.

Еще раз перечитав написанное, я добавила после имени «из людей». Ровно так, как меня записали в книге с яло эманта.

Сложив листок, я отправилась наводить ужас на Аян очередным поручением, которое не уложится в ее голове.

* * *

В полночь я зажгла свечу в своей комнате и скользнула в видение. Увы, Йотун был не один. Он находился с Люком и королем и еще несколькими незнакомыми мне магами.