(Не) могу быть твоей, Дракон - Светлана Томская

– В память о твоей матери.

– Что? – у меня дыхание перехватывает.

– Лиара была моей истинной.

– Истинной? – дрожащим голосом переспрашиваю я. – У неё была метка истинности? Но отец мне никогда об этом не говорил.

– Метка истинности не успела появиться, – с тяжёлым вздохом объясняет лорд. – Лиара была моей невестой. Тот, кто меня оклеветал в её глазах, помог ей скрыться. Я искал. Долго. Но без метки, да ещё под защитой артефакта, скрывающего магию, дракон не мог её почувствовать. А моей человеческой половинке в голову не приходило, что её спрятали среди пустых.

Лорд замолкает, словно борясь с нахлынувшими чувствами, а затем отрывисто завершает:

– О том, что её не стало, я узнал много позже. Если бы я был рядом, она осталась бы жива.

В голосе врага звучит скорбь, которую можно принять за настоящую.

«Ложь!» – стискиваю зубы, чтобы не прокричать это ему прямо в лицо. Оклеветали его? Как же. Я ведь помню каждое слово из тех, что он скажет через пять лет.

«Моей истинной должна была стать Лиара… Я сделал всё, чтобы у неё появилась метка…»

Должна была!

Вдох и медленный выдох. Какая огромная разница между «была» и «должна была стать». Он что, пытался искусственно навести метку? Я читала о таком, но невнимательно. Придётся в библиотеке и об этом что-нибудь поискать.

Изнутри рвётся вопрос. Зачем ему так понадобился дар прыжков во времени? Но правды я не услышу, а такой прямотой себя раскрою.

Ясно одно: он хотел привязать мою мать к себе, чтобы использовать её дар. Или получить от неё ребёнка с нужной магией. Но мама узнала о его целях и предпочла сбежать.

А когда её не стало, он в той жизни начал следить за мной, убедился в моей никчёмности, однако не сдался – выжидал. Я его не заинтересовала, а вот в Арвене он что-то углядел.

Не помню, чтобы в моём сыне проявлялось что-то подобное. Впрочем, могло ли в мою голову прийти что-то подобное? Специально я не следила, потому что просто не подозревала о существовании магии времени.

Вот сейчас я почти уверена в том, что Арвен начал перемещаться на небольшие отрезки времени. Едва ли ребёнок сам при этом понимал, что делает. Зато кто-то из приставленных Микелем людей отслеживал несоответствия. В замке был враг.

– Я понимаю, что ты потрясена, – врывается в мои мысли сочувствующий голос лорда.

И он звучит так тепло. Я бы, наверное, даже расчувствовалась, как тогда, когда он предложил мне лететь на его драконе. Рон в тот день на меня злился, а Микель окутал теплом. И я поддалась его обаянию. Мне была нужна поддержка.

Всхлипываю на этот раз совершенно искренне. Отвечаю:

– Д-да… потрясена.

Моего сына в этом времени ещё нет, а у меня дар начал проявляться. Вывод?

– Что же мне делать? – Думаю, это прозвучало достаточно беспомощно, потому что лорд спешит закрепить свои позиции.

– Не доверять никому, кроме меня. Слушаться во всём и держать всё в тайне. Если правда вырвется наружу, даже я не смогу тебя спасти.

– Я понимаю, – всхлипываю я.

Всё, я заглотила наживку, я достаточно испугана и, разумеется, не могу не довериться человеку, который любил мою мать.

– Раньше у тебя были временные скачки? – переходит к делу лорд Микель.

Голову стискивает словно железным обручем. Ощущаю в ней чужое присутствие. Отвлечь, уйти от прямого ответа. Иначе дракон почувствует, что я лгу.

– Н-не знаю. Я бы и сегодня не заметила, если бы это произошло днём.

Это правда, и давление в голове ослабевает.

– Возможно, причина проявления в том, что ты начала развивать свою магию, – задумчиво говорит враг.

– Так что же мне делать? Не развивать её?

– Напротив. Магия Хроноса, властителя Времени, требует особого контроля. Она доступна только тем, кто владеет всеми пятью стихиями. И значит, они в тебе есть. Все пять.

– Невозможно, – вот сейчас я потрясена по-настоящему. – Я с одной ещё не умею справляться.

– В том-то и опасность. Любая из пяти стихий может вырваться неожиданно и для тебя, и для окружающих. Поэтому необходим контроль. Жёсткий, ежеминутный.

– Но ведь раньше не вырывались! Почему это происходит сейчас?

– Давно ли тебе восемнадцать? – вопросом на вопрос отвечает лорд.

Ой как давно, пять лет уж как. Но это я про себя. Хорошо, что драконы мысли не читают, им вроде только чужие эмоции доступны. Задумываюсь, подсчитывая дни этой жизни. Мне кажется, что с момента появления Рона прошла уже целая вечность. А ведь сегодняшняя ночь в Академии всего лишь третья. А Рон явился за мной через два дня после наступления моего совершеннолетия. Итого?

– Пять или шесть… – говорю я и спешу уточнить: – Дней.

– Ну вот, – удовлетворённо заключает лорд Микель. – Сейчас ты идёшь спать и стараешься ни о чём не беспокоиться. Доверься мне. Ты. Под моей. Защитой. Помни: любое переживание может вызвать неконтролируемый всплеск. А я позабочусь о том, чтобы выстроить твои тренировки правильно. Ты всё поняла?

– Да, – киваю я и добавляю, чтобы окончательно усыпить бдительность врага. – Спасибо, лорд Микель. Если бы не вы…

Переплетя пальцы перед грудью, стискиваю их в порыве чувств и снова всхлипываю. Даже не знала, что умею так играть. Пять лет взрослой жизни научили контролю и притворству. Как иначе я могла бы скрывать свою боль и тоску, когда Рон хоть и изредка, но навещал меня?

– Успокойся, милая, – почти нежно говорит мой убийца. – Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

И я ему верю. Потому что каждой клеточкой ощущаю, что я ему нужна. Очень нужна. Осталось выяснить зачем.

Глава 18. Тяжёлый день

Айви

В библиотеке меня никто не ждал с распростёртыми объятиями и со словами: «Вот вам, адепт, брошюрка о том, как навести или свести метку истинности, а вот практический учебник, как за несколько дней научиться запретной магии прыжков во времени».

– Вы ищете что-то конкретное? – вопрос прозвучал так мягко и тихо, что я не вздрогнула, хотя библиотекарь возникла рядом совершенно неожиданно.

– Э-э-э… – протянула я невразумительно, разглядывая женщину с седыми волосами, уложенными в аккуратную причёску, и с прямой, словно палка, спиной.

– До закрытия библиотеки остался час. Если вы не знаете, зачем пришли, то едва ли у вас будет возможность это найти.

Библиотекарь делает широкий жест рукой, и я, проследив за её движением, невольно задерживаю дыхание. Длинные стеллажи до потолка с сотнями и тысячами