Измена. Не возвращай нас - Анна Томченко

вместо этого промахнулся, и я только толкнул его, повалив на землю. Мать Зои заверещала, а я, дотащив Зою до машины, открыл заднюю дверь и швырнул её на сиденье.— Все допрыгались, раз ты не посчитала нужным знать своё место, теперь у тебя просто исчезнет способ для манипуляции.

Я обошёл машину, открыл водительскую дверь, где-то реально звенели сирены.

Я сдавил ладони в кулаки, понимая, чем мне это может грозить. Но, если честно, мне уже было наплевать.

— Чудовище! Я буду с тобой судиться, если с головы моей дочери упадёт хоть волосок.

— А ты когда мою жену толкала под машину, ты не думала о том, что она тоже чья-то дочь, не думала о том, что примерно так же будет реагировать её мать, и скажи спасибо, что со мной нет тёщи, потому что она не побрезговала бы морду бабе набить.

Зоя замолотила руками по стеклу, но я в этот момент дёрнул дверь на себя, сел в тачку и завёл её. Скрежетая железом, съехал с ворот и, развернувшись, выкатился на дорогу.

Мне вслед неслись проклятия, крики под ухом и визги Зои.

— Выпусти меня, выпусти, я тебе сказала!

Но мне было наплевать,

Я проехал эти три дома до поворота улицы и тут же свернул к выезду из посёлка.

Зоя пролезла между передними сиденьями и стала бить меня по плечу.

— Пусти. Я не виновата. Я не виновата, что она у тебя сама оступилась, никто её не толкал.

— Давай, не ври. Я видел записи с камер наблюдения.

Я отпихнул её, чтобы она залезла обратно на заднее сиденье, но в этот момент Зоя перехватила мою руку и потянула её на себя. Я ударил по поворотнику, выезжая на трассу.

— Останови машину. Никуда я с тобой не поеду, не буду я ничего делать, никаких абортов, не заставишь.

Мне было уже наплевать.

— Пусти меня, пусти! — верещала Зоя.

Я попытался перестроиться на центральную полосу.

В этот момент Зоя, взвизгнув, вывернула мне руку с такой силой, что меня повело влево.

Я не заметил едущего позади меня большегруза.

Зоя завизжала так, что у меня зазвенело в ушах.

Я успел в последний момент бросить взгляд в зеркало заднего вида и понять, что грузовик летел прямо на меня...

 

35.

Олег.

Я резко вырулил вправо и стряхнул с руки Зою. Вышло неудачно, и она повалилась на сиденье, а вырывая ладонь, я случайно прошелся ей по лицу всей пятерней.

— Чудовище, ты меня ударил, ударил! — завизжала она, сворачиваясь в клубок на заднем сидении.

— Я тебя не только ударю, — холодно произнёс я понимая, что это какая-то дебильная фатальная случайность, и никак не влияло, что я этого делать не хотел.

— Я сейчас из тебя душу вытрясу за то, что мой ребёнок чуть не погиб, за то, что моя жена чуть не погибла.

— Пусти меня. Не Смей никуда меня везти. Я на тебя заявление напишу!

— Напиши, знаешь, у меня есть хобби, я собираю все заявы, которые на меня когда-либо написали, такое развлекало прикольное.

Я поджал губы и на этот раз уже спокойно выехал на центральную полосу.

В груди кололо так сильно, что я постоянно касался рёбер и старался их растереть.

Перед глазами бликовали разноцветные пятна, и все это под аккомпанемент воплей Зои.

Мне казалось, до неё не доходило, что я перестал шутить. Если до этого я старался быть более менее лояльным, осознавая, что моя прихоть, моё чванливое упрямство могло загубить девчонке жизнь, то после того, как она загубила жизнь моей жене, я потерял вообще все какие-либо чувства, кроме одного.

Мести.

Трасса пошла на круговое движение, и я включил поворотник, резко повернул направо. В этот момент у меня из кармана вылетел телефон. И тут же зазвонил.

Зоя дернулась вниз, пролезла между сиденьями и хватанула трубку. Тут же приняла вызов, даже не посмотрев, кто там.

— Господи, пожалуйста, помогите мне. Помогите мне. Он везёт меня в больницу. Он хочет лишить меня ребёнка. Он чудовище. Он деспот, пожалуйста!

— Трубку положи, — холодно произнёс я, глядя в зеркало заднего вида. Мне, если честно, было плевать, кто там звонил.

— Пожалуйста, я вас умоляю!

Она стала диктовать номер моей машины.

Я не выдержал, ударил по тормозам, съезжая на обочину, резко вышел, хлопнул своей дверью, открыл заднюю, дёрнул Зою за ногу к себе, выхватил телефон.

На связи был Давыдов. Я хлопнул дверью и вернулся на своё место.

— Господи, Олег, прекрати, что ты там творишь, — заорал Давыдов, когда я его включил на громкую связь.

— Тебя не касается. Ты понял, что я просил тебя сделать?

— Олег, остановись немедленно. Это подсудное дело. Ты нахрен себе всю жизнь загубишь. Ты своим детям жизнь загубишь. Ты Варваре жизнь загубишь.

— Никакое это не подсудное дело.

— Помогите, помогите, пожалуйста, — верещала Зоя.

— Господи, Олег Да успокойся ты, наконец, кто это? Что за девка?

— Эта девка, которая заявляет, что беременна от меня, — произнёс я холодно.

— Олег да ты, твою мать, совсем ополоумел. Так не делаются дела.

— Давыдов мне плевать. Если это все, что ты хотел сказать, давай клади трубку.

Я выехал снова на дорогу. И перестроился в боковой ряд, чтобы успеть пойти на обгон.

— Олег очнись ты, услышь голос разума, немедленно высади эту девку, потом как-нибудь разберёшься:

— Знаешь, что эта девка виновата в том, что моя жена сейчас лежит в реанимации?

— Олег ты никому лучше не сделаешь, если сейчас просто её где-нибудь самолично абортируешь, ты же не мясник. В конце концов, у тебя же должна быть голова на плечах.

— Она у меня есть на плечах, — ответил я холодно.

— Господи, пожалуйста, кто-нибудь помогите мне, — визжала по-прежнему Зоя, чем вызывала приступ мигрени у меня. Я сцепил зубы.

— Давыдов, давай позже услышимся

— Олег не смей этого делать, Олег — рявкнул в последний момент Клим, но я уже отключил вызов, холодно посмотрел в зеркало заднего вида, где, сжавшись на сиденье, прижимала колени груди Зоя.

— Угроза выкидыша, говоришь? Так, может, не надо по всем подряд скакать? —оскалился я.

— Ты ничего не понимаешь, это все из-за тебя, потому что я думала, что ты меня любишь.

— Ты дура или как? — вызверился я, ударив по