Безумные Мечты - Л. Дж. Шэн

— Я знал, что ты никогда не подумаешь о встрече с ним, и... ну, дело не только в тебе, Дил, — защищаясь, сказал Киран. — Хотя я согласен, что то, как я это сделал, было полным дерьмом, и я беру на себя всю ответственность за такой неприятный исход.

— Как все прошло? — Кэл проигнорировала нашу перепалку.

Я немного успокоилась. Кэл не знала, что Киран - гей. Никто, кроме меня, не знал. И тот факт, что он доверил мне свой самый деликатный секрет, заставил меня инстинктивно почувствовать себя ближе к нему.

Я сказала ей, что Такер выглядел очень придурковатым и агрессивным, с оттенком сожаления. Мне было трудно понять его настроение из-за адреналина, бурлящего в моих венах. Я призналась, что сказала ему, что мы с Райлендом помолвлены. Это вызвало усмешку у моей лучшей подруги.

— Что ты будешь делать, если он действительно станет частью жизни Гравити? Рано или поздно он узнает правду.

Я отмахнулась от нее.

— Я что-нибудь придумаю. — Но на самом деле подсознательно я не верила, что Такер будет присутствовать в жизни Грав. Он всегда был невероятно эгоистичным, вплоть до нарциссизма. — Все еще злюсь на тебя, Кир.

Он сложил руки на груди.

— Если бы я сказал тебе, что он в Нью-Йорке и хочет увидеть своего ребенка, что бы ты сделала?

— Посмеялась бы и сказала, чтобы ты отвалил, — естественно предложила я.

— Я остаюсь при своем мнении. — Он раскрыл объятия.

— Киран, он изменил и бросил меня...

— Я знаю. — Киран прервал меня. — Я не отбрасываю все это. Он упырь, который заслужил все плохое, что с ним случилось, и уверен, что худшее еще впереди. Я не защищаю его задницу. Лишь хочу сказать, что это не только твоя вина. Ты должна подумать о Гравити, если вдруг он мог измениться. Вы обязаны хотя бы попытаться. Она не может за себя постоять.

Кэл молчала рядом с ним. Я знала, что она с ним согласна. И мне было неприятно, что я тоже. Я никогда не прощу Такера за то, что он сделал со мной, но я не могла отказать Гравити в полноценном отце, если он хотел быть частью ее жизни. Конечно, при условии, что он будет вести себя как взрослый, а не как маленькая сучка, как в прошлый раз.

— Могу я напомнить, что он также должен тебе триллион долларов алиментов? — справедливо заметила Кэл. — Ты можешь покалечить его каким-нибудь юридическим дерьмом, пока он воссоединяется с Грав. Это будет очень приятно, я уверена.

— Меня не интересуют его деньги. — Я перевернулась на диван и схватила пульт. После того как меня осуждали, обсуждали и высмеивали в маленьком городке Стейндроп за то, что я родила внебрачного ребенка от мудака, который крутил роман у меня за спиной, я хотела доказать людям и себе, что могу сделать это сама. — И не похоже, что у него много чего есть. Я просто хочу, чтобы он был хорошим отцом или снова исчез.

Не то чтобы я знала, как может выглядеть хороший отец. Мой был просто пустой тратой ресурсов окружающей среды.

Я закончила разговор с Кэл и Кираном и посмотрела еще несколько серий «Анатомии Страсти». Что-то в этом сериале успокаивало мою душу, и у меня было подозрение, что это никак не связано с горячими докторами и нескончаемыми драмами.

Когда Грав проснулась, я решила заняться с ней чем-нибудь веселым перед сменой в «Алхимике». Утомить ее, чтобы Райленду не пришлось разряжать батарею прогулками, занятиями и упражнениями. Я отвела ее на детскую площадку через дорогу, и мы вместе приготовили домашнюю пиццу. Грав хотела поэкспериментировать, поэтому мы набросали тонну начинки - пепперони, болгарский перец, лук, оливки и ананас.

— Что-то вкусно пахнет. — После обеда Райленд ввалился в мою квартиру без стука, снова воспользовавшись запасным ключом, который дал ему Роу. Я даже не могла разозлиться. Ри ежедневно спасал мою задницу и нянчился с Грав, хотя я знала, что он не любит детей и у него есть дела поважнее.

— Мы готовим пиццу! — очаровательно объявила Грав со своего табурета, ее лицо украшали пятна томатного соуса и муки. — Я хочу добавить огу-огу-рец.

— Что? — спросил он, встревоженный.

— Огурец, — поправила я.

— Нет, куколка. Эта пицца прекрасно пахнет так, как она... — Он подошел к нам, глядя на пиццу, которую я сейчас нарезала. — Что это за хрень?

— Плохое слово! — объявила Гравити.

— К черту все это. — Он нащупал в переднем кармане бумажник и бросил в ее сторону пятидолларовую купюру. — На этот раз я взял с собой наличные. Я знал, что у меня нет шансов.

Я подавила смех.

— Послушай, маленькая вонючка, ты не можешь вот так запросто класть ананас на пиццу. — Он пригнулся к ее глазам. — Если ты психопатка, это прекрасно, но ты должна это скрывать.

Гравити захлопала ресницами и ухмыльнулась, явно обрадованная его появлением.

Фу, девочка, то же самое.

У меня свело живот, когда его плечо коснулось моего, и он встал между нами, пристально разглядывая наше блюдо.

— Слушай, ребенок, ананас годится только для одного. Хочешь знать, для чего?

Моя дочь смотрела на него, мягкая, любопытная и доверчивая, и я поклялась, что никогда не испорчу в ней эту способность - доверять людям и верить, что они тебя поймают.

— Чтобы выбросить в мусор, — закончил Райленд, отщипывая от пиццы горячие кусочки ананаса и бросая их в раковину.

Стремясь угодить, Грав делала то же самое, кривя нос и произнося «фу» каждый раз, когда бросала ананас.

— Эй, дети, — укоряла я. — Не надо есть чужие вкусняшки.

— Этому чужому нужно сама-знаешь-что, сама-знаешь-где. — Он многозначительно посмотрел на меня. — Я бы сказал все слова, но полиция грязных слов уже рядом. — Он дернул головой в сторону Гравити.

Когда они закончили очищать пиццу от ананасов, Райленд положил два огромных куска на тарелки и налил себе чашку «взрослого сока» (пива) и яблочного сока для Грав.

— А какой на вкус взрослый сок? — спросила Гравити.

— Эмоциональное онемение.

— А мне понравится вкус эмона-онимиисса? — пискнула она.

— Нам всем нравится, милая. — Он задумчиво