Развод. Она не твоя - Маргарита Дюжева

После этих слов мужчина поднялся с кресла и так же молча ушел.

Однако несмотря на то, что его попросили на выход, создавалось четкое впечатление, что именно он был тут главным.

С его уходом стало холоднее и в то же время легче дышать.

Я позволила Олегу провести первичный осмотр – проверил зрачки, давление, пульс, взял кровь на анализ. Потом помог сесть, бережно поддерживая за локоть, заставил выполнить несколько команд.

У меня ничего не двоилось, не тряслось и не отказывало. Даже шишка, которую я уже успела нащупать на лбу и то не беспокоила. Разве что слабость была такой, что после пяти минут в вертикальном положении снова захотелось опуститься на подушки и заснуть.

— Это нормально.

— Вы собираетесь убедиться, что я чокнутая? — спросила, хмуро наблюдая за тем, как он открывает кожаный портфель и достает оттуда папку в плотной обложке.

— Скорее наоборот, — со сдержанной улыбкой Олег опустился на стул возле кровати.

Дальше были вопросы. Много вопросов. Некоторые из них я уже слышала в клинике, некоторые мне задавали первый раз.

Я отвечала. А что еще делать? Как бы мне не хотелось сорваться с места и ринуться на поиски Арины, это было невозможно. Я не в том состоянии, чтобы совершать геройства, а Олег не производит такого угнетающего впечатления, как Владислав Петрович.

Этот вел себя крайне профессионально и деликатно. Не смотрел на меня со смесью снисхождения и брезгливости, не улыбался, демонстрируя улыбкой скрытую угрозу. Он слушал, смотрел, наблюдал за моей реакцией и с каждой секундой все больше мрачнел.

Некоторые вопросы повторялись, но я продолжала отвечать, однако тоска нарастала все сильнее и сильнее.

Я лежала тут, как фаршированный овощ, а где-то там в лапах мужа была Аринка. Возможно, он уже вручил ее как ценный презент Анечке Каталовой, а может, придумал какое-то другое коммерчески выгодное применение…

При мыслях о дочери меня затрясло.

Олег Сергеевич это сразу заметил:

— Вы нервничаете?

— Простите, что прерываю. Но мне нужно идти, — я попыталась сесть. Он не остановил меня, но и не бросился помогать. Вместо этого продолжал наблюдать.

— И куда же?

— К дочери. У меня дочь. Арина. Полтора года. И в этот самый момент, возможно, она… — я остановилась, не зная, как передать незнакомому человеку весь ужас нашей ситуации, — возможно ей…

Слова так и застряли поперек горла.

А вдруг это один из людей Семена? Вдруг меня загнали в очередную еще более жуткую ловушку и проверяют, как сильно я уже опустилась, и что делать со мной дальше.

— Возможно ей…что? — Олег Сергеевич поднял брови, ожидая моего ответа.

Я ничего не смогу им противопоставить, если это очередной виток издевательств. Ничего…

— Возможно ей уже подбирают новую, более подходящую мать, — горько сказала я и перевела взгляд на стену, по которой лениво ползали резные тени.

— А чем вы не подходите? — аккуратно поинтересовался он.

— Положением в обществе и финансовой составляющей.

Да. Именно так.

Именно этого так жаждал мой драгоценный муж – положения в обществе и денег. А я была просто перевалочным пунктом на пути к великой цели. Общепитом, в котором можно недорого полноценно питаться, пока не предоставится шанс перейти на All inclusive в дорогом ресторане.

Почему я раньше не понимала этого? Почему?

Почему не слушала мать с отцом, которые в силу опыта чувствовали подвох?

Почему верила? Почему тянула лямку, вместо того чтобы сказать «хватит»?

Все просто.

Потому что любила. Потому что верила. Потому что классическое «кто, если не я будет останавливать коней на скаку и ходить в горящие избы, ради любимого мужа». Надо просто затянуть пояс покрепче, собрать силешки в кулачок и тащить на себе всего и побольше, не требуя ничего взамен, как порядочная, надежная жена.

Правильно говорят, что на дураках воду возят. Я тот самый дурак. Дура. Ставшая ненужной сразу, как только начала доставлять неудобства.

Вот и вся любовь. Вот и вся верность. А кто напридумывал себе чего-то большего, светлого и бесконечного – тот сам себе злобный Буратино.

К глазам подкатили слезы, но я справилась с ними. Проглотила тугой ком, поморгала, пытаясь согнать влагу с ресниц, потом перевела взгляд на врача, который все это время наблюдал за мной:

— Я хочу уйти.

— Боюсь, это решать не вам.

— Опять, — я обреченно прикрыла глаза.

— Не делайте поспешных выводов, Мария, — неожиданно мягко произнес он, — вам предстоит разговор с Александром.

Александр…

Тот молчаливый мужчина с темным пронзительным взглядом…

— Мне не о чем с ним говорить.

— А я вот уверен, что вы найдете темы для бесед, интересных вам обоим.

— Например?

— Сами все узнаете чуть позже, а пока давайте завершим осмотр.

Мне и правда не хотелось ни с кем говорить, но кого интересовало мое мнение?

Глава 12

Александр

— Не больная она, — сказал хмурый Олег и, щедро плеснув себе в стакан, сделал несколько больших глотков, — и никогда не была ей.

— Уверен?

— Ты меня сюда для чего позвал? Сомневаться в моей компетенции?

Злился.

Он в принципе не из тех, кто превращается в огнедышащего дракона, как только что-то идет не по плану, но сейчас даже на расстоянии чувствовалось, что кипел.

— Я тебя позвал, потому что доверяю твоему мнению

— Так оно мое мнение. Здорова. Запугана, взвинчена, на грани нервного срыва. По-хорошему ее куда-нибудь на курорт, где море, солнце и ноль проблем. Или в маленький лесной дом в тишину.

— Невозможно.

— Знаю, просто, — он совсем по-мальчишески взъерошил волосы пятерней, потом поднял взгляд к потолку и тяжко вздохнул, — просто в голове не укладывается. Как так-то? Что за тварь такая согласилась запереть здоровую женщину в дурке и начать работы по превращению в овощ. Если бы ты не дал отмашку забрать ее оттуда, они бы своего добились. Неделя-две-месяц, и она бы сидела, пуская слюни, никого не узнавая и не помня своего собственного имени.

Я еле сдержался. Только кулаки сжал до хруста, потому что затопило яростью.

Мне было не насрать. Впервые за много лет мне было не насрать на чьи-то проблемы.

Это злило. Это выводило из себя. И это же дарило странное ощущение, будто я еще живой.

— С врачом