Клетка. Жена монстра - Ева Трезор

воздух. Бесцеремонно тяну за тонкий конец нитки между ее ног, извлекаю содержимое – детка краснеет пуще прежнего, стыдливо прикусывает нижнюю губу и отводит взгляд...

Поднимаюсь выше, к шее, оставляю засосы, метки, доказывая, что она моя. Только моя. Хочу растерзать, поиметь, выебать ее до потери пульса…

Она извивается, прикрывая веки. Ее руки блуждают по моему телу, царапают, ласкают. Ладони прижимаются к моей горячей груди, она искренне смотрит мне прямо в глаза, и за этот момент я готов многое отдать.

Ее прикосновения — как электрические разряды. Мое тело дрожит, пульсирует, разгоняя кровь в жилах до невероятных значений.

Вхожу в нее. Анжелика вздрагивает, широко распахивая глаза, смотрит, будто я только что пронзил ее клинком.

Моя крыша окончательно улетает в космос. Скользко, приятно, горячо… Продвигаюсь медленно, ритмично, не хочу ее внезапно спугнуть, иначе точно придется взять свое силой... Анжелика отвечает мне, вздрагивая, но подстраиваясь под мой ритм. Через минуту — отдается полностью. Начинаем двигаться в бешеном ритме. Наши тела — одно целое. Огонь, страсть, безумие...

— Сегодня я выебу тебя, как никогда, — шепчу ей на ухо грязные слова. Меня это заводит. И ее тоже. Нам плевать на приличия. Нам нужен только секс. Жесткий, животный, безжалостный... Настоящий. Я покажу ей, как я люблю, и она будет хотеть этого снова и снова.

Запах крови одурманивает – я ебу ее настолько яростно, что сам от себя в ахуе. Не останавливаюсь, впиваюсь пальцами в нежную кожу. Я готов доставить нам немыслимое удовольствие, а потом ее разорвать. Она кричит, пытается сопротивляться, мешает мне своим коленом — властно отвожу его в сторону и прижимаю ладонью. Паниковать теперь слишком поздно... Анжелика чувствует, что сейчас она вся в моей власти, и я сделаю то, чего так хочу, и мне нет дела, нравится ей или нет. Сегодня будет так.

Сейчас ей хорошо, я вижу. Ей нравится подчиняться. Смирение в ее глазах — мой самый сильный афродизиак.

Когда стоны Анжелики становятся громче, бесцеремонно опускаю ладонь на ее губы и прижимаю, с наслаждением впиваясь взглядом в ее небесные глаза, обреченные, но такие довольные...

Мы на грани. Удовольствие взрывается во мне, словно сверхновая, разбрасывая тысячи искр по всему телу, разум застилает дичайшая похоть. Анжелику тоже. Она впивается зубами мне в ладонь, в ее стоне — одержимость. Отчетливо звучит мое имя – словно неосознанно произнесенная молитва, вырванная из самых глубин ее души.

Мы кончаем одновременно, содрогаясь в едином удовольствии.

Лежим, тяжело дыша, прижавшись друг к другу. Мое тело покрыто каплями пота и кровью.

Мне хорошо. Мне чертовски хорошо.

Где-то в глубине осознаю, что это мое место силы. В ее объятиях. Рядом с ней. С этой девчонкой, которая перевернула всю мою жизнь с ног на голову. С самого первого взгляда на нее много лет назад, когда был обычным мальчишкой.

С ней я чувствую себя живым. С ней я готов на все.

— Ты сумасшедший, — шепчет Анжелика, уткнувшись лицом в мою грудь, позволяя ощутить свое неровное жаркое дыхание.

— Но ты же любишь меня таким... — отвечаю, пронзая ее взглядом.

Она молчит. Кажется, я сломал этим вопросом психику моей девочки. Но все равно я знаю ответ. Она любит меня, несмотря ни на что.

Мы заходим в душ, и я понимаю, насколько сильно я устал. Надо завалиться спать. Все дела — завтра.

Вытираю влажное тело, лениво заматываю полотенце на бедрах и вижу Анжелику, стоящую перед раковиной с маленьким… тампоном?

Наблюдаю, как она скручивает гладкую поверхность и откладывает в сторону обертку, смотрит на себя в зеркало удовлетворенным загадочным взглядом. Внезапно перехватываю ее запястье и забираю эту штуку. Становлюсь за ее спиной. Она все еще не понимает, что происходит и настороженно смотрит мне в глаза через зеркало, приоткрыв рот…

Я разглядываю засосы на ее шее и теле — выглядят божественно, кладу ладонь на ее талию, а другую руку опускаю вниз, вынуждая Анжелику раздвинуть ноги шире. Даже до конца не осознаю причину, по которой я хочу сделать это сам. Наверное, мне просто сейчас это нужно. Нежно ввожу тампон внутрь нее, Анжелика в шоке от моего действия, слегка прикрывает глаза. Я не тороплюсь вытаскивать палец, замираю в настолько интимном действии… Детка сглатывает и сексуально приоткрывает ротик.

Целую ее в висок, ухожу в комнату и достаю из шкафчика ее таблетки.

Она смеряет меня гневным взглядом, но, ничего не сказав, наливает в стакан воды из графина и выпивает капсулу.

— Очень удобно, правда? Выключать меня по первому твоему желанию?

— Да, благослови бог того, кто придумал эти таблетки.

Подхожу ближе, глажу ее, как котенка, за ухом. Нет, она снова смотрит на меня, как на исчадие ада. Насильно прижимаю ее к своему плечу щекой, пытаюсь быть… нежным.

Через пятнадцать минут она отрубается, а я иду за чашкой кофе на кухню. В общаке остались деньги, которые надо раскидать. Доделаю и упаду на кровать.

Едва успеваю обжечься кофе — звонок от неизвестного номера.

— Да, — совсем устало отвечаю.

— Мирон, надо вернуться в гаражи, у нас там небольшая проблема. Ты прости, что так.

— Никос, иди в жопу. Я только оттуда.

Никос смеется.

— Мирон, я правда в шоке.

— Не здесь, подожди.

Я поднимаюсь в свой кабинет и сажусь за стол.

— Говори.

— Мирон, партия крупная, надо все сбывать к чертовой матери, покупателей тьма, это бабки — я не могу их упустить. Ты — моя правая рука. Выручай, брат. Знаешь, я в долгу не останусь.

— Как мне надоело следить за тем, как нелегалы фасуют это дерьмо. Пусть Бодя займется.

— Он долбоеб, ты же знаешь. Если бы не уважение к его матери — я бы давно пнул его.

Я ухмыляюсь.

— Ладно. Сейчас буду. Но в последний раз.

— Можешь проверить счет, я закинул тебе бонус за неудобства. И... Мирон, через месяц надо будет повторить.

— Нет, это было рискованно. Отец может узнать, на таможне могут не пропустить, а если пороются — всем пизда и мне в том числе. Между деньгами и своей жопой — я выберу осторожность, Никос.

— Ладно, поговорим потом.

Завершаю разговор и выдыхаю. Слышу какой-то звук за спиной. Поворачиваюсь — за шторкой прячется Анжи.

Ничего не понимаю, она должна спать крепким сном младенца. Я лично уложил ее десять минут назад!

— Ты что тут делаешь?! — подскакиваю, будто окатили