Будет жестко - Анна Шварц

столу. Мой брат, конечно, взрослый человек и это его дело — хранить верность своей девушке или не хранить, но я не хочу выполнять даже косвенную роль разлучницы.

Поэтому я подхожу к Саше, который все еще увлеченно залипает в телефон, и осторожно стучу его по плечу. От поднимает на меня взгляд и вынимает наушник.

— Там Аня ногу подвернула. — отвечаю я на вопрос в его глазах. — Возле туалета сидит. Не мог бы ты помочь ей?

— Ладно. — задумчиво говорит он. Затем кладет наушники на стол и поднимается с лавочки, а я, тем временем, беру свою пустую тарелку и накладываю на нее все, что вижу вкусного. И даже рулетики на которые профессор покривил нос. Не знаю, что ему не понравилось, разве все эти чертовы лавашные рулеты — не пища богов?

Затем мой взгляд останавливается на его тарелке. И почти нетронутых крылышках, которые избавили от кожи. Боже. Я скидываю их к себе в тарелку. У нас тут нет богачей и прислуги, чтобы можно было еду просто так в помойку отправлять.

— Кать. — окликает меня внезапно Саша. Я отвлекаюсь от увлекательного поиска вкусняшек на столе и смотрю на него. — Давно ты с ним встречаешься?

— С кем? С пр… Владом?

Саша смотрит на меня, как на дурочку. Ну да, это был глупый вопрос. Ой, все. Пока он не сказанул что — нибудь, отчего мне станет стыдно, я продолжаю:

— Относительно недолго. А что?

Саша молча барабанит пальцами по столу, будто бы раздумывая, стоит ли продолжать разговор.

— Аккуратнее будь.

Я замираю. Что?

— Почему? — вылетает у меня вопрос. Я уже не удивляюсь, когда кто-то говорит про профессора гадости, но меня удивляет, что Саша, который впервые его увидел сегодня, заводит такой разговор.

— Просто чутье. Присмотрись получше.

— Тебе не кажется, что когда о чем-то предупреждаешь, стоит быть немного конкретнее? — интересуюсь я, не давая ему свалить и оставить меня в недоумении. — Особенно, если говоришь что-то плохое про другого человека.

— Я не говорил еще плохого. — Саша смотрит на меня. — И конкретики не будет. Просто считай это профессиональным чутьем. Вот и все.

— Профессиональным? — я приподнимаю бровь, а Саша вздыхает.

— В курсе, кем я работаю?

— Ага. Преступников ловишь. — бормочу я, взяв стаканчик и наливая туда какое-то вещество из бутылки бордового цвета. Надеюсь, это винишко.

— Можно сказать и так. У меня есть насмотренность на отклонения в поведении, и твой парень напрягает. Будет отлично, если я ошибаюсь, но обычно я прав. Ладно, пойду. — сказав это, он сваливает, оставив меня смотреть ему задумчиво вслед.

Где, кстати, сам герой нашего разговора с отклонениями в поведении?

Я растерянно обвожу взглядом двор, точнее то, что могу видеть. Кажется, с той стороны были ворота, в которые мы зашли, и примерно в ту сторону профессор ушел. Он что, решил уехать? Или как вообще? Если он меня так подло кинул, то теть Лара будет весь вечер хрюкать от смеха.

Затем я пробую напиток в стакане. О, все-таки, это вино. Какое счастье. Выпью все, пока никто не видит.

Допив стаканчик, я с тарелкой в руке и с вилкой в другой, иду по темноте к выходу, поджирая потихоньку салаты и рулетики. Когда я выхожу за ворота, и железная калитка с тихим металлическим стуком закрывается за моей спиной, становится практически полностью темно, а еще до моего носа доносится запах знакомых сигарет.

В машине профессора, припаркованной неподалеку, я вижу отблеск света.

Я тихонько подхожу к ней, а затем, положив вилку в смесь салатов, открываю дверь. Это чудовище, оказавшееся внутри, выразительно цыкает, а затем переводит в мою сторону взгляд.

— Цветкова, я тебя звал с собой? — интересуется он, но я его перебиваю, едва не выронив свои драгоценные салаты из руки.

— Боже мой. — вылетает у меня, когда я вижу размотанный окровавленный бинт с руки. — Ты что, с ума сошел?

21

Он смотрит на меня, замерев с концом бинта в руке, с немым вопросом в глазах «Тебе что от меня вообще надо?». Такое чувство, будто бы я не к своему парню в машину ворвалась, а к совершенно незнакомому человеку, и он сейчас глубоко возмущен этим фактом.

— Что ты с рукой сделал? — спрашиваю я, отставляя салаты на крышу машины. Профессор взглядом следит за этим моим движением, а я, тем временем, смотрю на его руку. Почти от запястья до локтя, со внешней стороны руки глубокий порез, который уже заботливо заштопан, вероятно, доктором. Выглядит прямо очень страшно.

— Я? — интересуется он с наездом. — Цветкова…

Он почему-то прерывается и переводит взгляд куда-то мне за плечо. Я тоже резко оборачиваюсь и вижу за собой Сашу. Господи, чуть концы не отдала. Очень некомфортно, когда твой собеседник смотрит тебе за спину в темноту, а ты не знаешь, что за чудовище там возникло позади.

Хотя, Саша — не чудовище. Чудовище сейчас сидит в машине. Черт, узнаю я, что у него случилось?

— Извиняюсь. — произносит Саша. Он смотрит на меня, потом — на профессора. — Там Аня ногу подвернула сильно. Ищем трезвого водителя, который отвезет в травму. Ты как, пил?

Сильно подвернула?

Я чувствую укол вины, потому что это, все-таки, из-за меня она влетела в ямку. Я испортила ей посиделки. Блин.

Профессор, совершенно не меняя свою полную безэмоциональность во взгляде, в ответ смотрит на Сашу.

— Я пил. — отвечает он коротко.

Мм… Интересно, когда успел-то? При мне точно нет. От скуки решил накатить, когда я ушла?

Повисает какая-то не очень комфортная пауза. Со всех сторон стрекочут цикады и кузнечики, где-то отдаленно квакают лягушки и доносятся голоса взрослых. А эти двое сверлят друг друга взглядами так, будто бы один из них вот-вот выхватит револьвер из кобуры и начнет дуэль.

Я прямо чувствую это незримое напряжение в воздухе. Мне кажется, кому-то из них стоит что-то сказать. Ладно, профессор по эмоциональности и дружелюбию на уровне бревна с теми, на кого ему плевать, но Саша-то?

И тот, словно подслушав мои мысли, отмирает первым. Он опускает взгляд на руку профессора, и весьма спокойно интересуется:

— Порезался на кухне? Выглядит фигово.

— Вроде того.

— Новые ножи? Я когда хорошие купил, чуть пальцы в салат не нарезал случайно.

Саша делится своим опытом, а у профессора во взгляде ни тени интереса. Так смотрят на дико скучную картину в галерее.

— Что-то вроде этого и произошло.

— Давай помогу забинтовать. У меня есть навык, а самому себе неудобно.

Ненормальный в ответ чуть приподнимает бровь.