Светлый пепел луны. Книга 1 - Тэнло Вэйчжи

От пеленок смердело. Глаза ребенка были плотно закрыты, однако руки сжимали мертвую серую крысу, и кровь зверька запеклась на губах. Очевидно, так он и выжил без единого глотка грудного молока: крыса, которая вознамерилась съесть младенца, сама стала добычей. Тело мальчика мелко подрагивало, но он не выпускал дохлого грызуна из рук, точно свою последнюю надежду в этом мире. Будучи всего нескольких дней от роду, малыш уже понял, что никто не позаботится о нем.

Сусу замерла, потрясенная до глубины души. Только что она стала свидетелем немыслимого рождения самого могущественного демона, а спустя мгновения увидела его столь ужасные первые дни. Таньтай Цзинь всегда был жесток и одновременно жалок — это противоречие жило внутри него еще за пятьсот лет до ее путешествия во времени. Сусу знала: существуй возможность остановить повелителя демонов, убив Таньтай Цзиня еще во младенчестве, она сделала бы это! Но пока злые кости целы, темный владыка будет жить вечно. Убивать его или нет — решать не ей.

Девушка присела возле малыша, собираясь взять его на руки, как вдруг услышала тихие шаги снаружи и быстро спряталась. Вошла служанка в красном платье и с заплаканным лицом. Она бросилась к малышу, подняла его с пола и, обняв, запричитала:

— Бедная моя нян-нян, бедный маленький принц!

Рыдая и кусая губы, она завернула дитя в подол накидки и, прижав его к груди, выскользнула из холодного дворца.

Сусу догадалась, что незнакомка прислуживала императорской наложнице. Наверняка девушке было мучительно видеть причину смерти своей госпожи, в то же время именно ради этого ребенка та пожертвовала жизнью. Вот почему служанка в красном платье забрала Таньтай Цзиня.

Сусу хотела последовать за ней, однако в следующее мгновение у нее закружилась голова и она поняла, что перемещается в следующую фазу сна.

Вскоре Сусу увидела перед собой ребенка лет пяти на четвереньках. Дворцовые служанки, сбившись в стайку, смеялись над ним и выкрикивали:

— Давай, еще раз повтори!

Мальчик склонил голову и послушно издал звук, похожий на собачий лай:

— Гав-гав!

Женщины зашлись смехом, и в пыль перед ребенком упала танхулу[51].

— Лови!

Он быстро подбежал, схватил ягоды и сунул в рот, не обращая внимания на налипшие грязь и песок.

Тут из дома во двор вышла служанка в красном платье. Представшая перед глазами картина ее очень раздосадовала.

— Ваше высочество! Что же вы делаете?!

Дворцовая прислуга, пряча ехидные улыбки, разбежалась, а девушка притянула мальчика к себе и тоном, не терпящим возражений, начала его отчитывать::

— На что же это похоже? Пусть у вас отобрали власть, но вы господин! А вы лаете и встаете на колени перед слугами!

Таньтай Цзинь удивленно поднял к ней свое личико:

— Тетя Ланьань, они сказали, что если я буду лаять, как собака, то мне дадут угощение.

Крошки глазури таяли на его губах.

Ланьань огорченно посмотрела на воспитанника и сурово произнесла:

— Ваше высочество, вы не знаете, что такое чувство собственного достоинства?

— Нет, а что это? — удивленно приподнял брови тот.

Похоже, дитя даже не подозревало, что значит унижение, и чувство стыда ему неведомо. Смущенная своим открытием, она пробормотала:

— Просто… они издеваются над вами.

— Правда? — склонил голову мальчик и вдруг спросил как ни в чем не бывало: — А ты дашь мне что-нибудь вкусное?

— Нет! — ответила Ланьань.

Таньтай Цзинь сглотнул сахарную слюнку и, облизав губы, разочарованно протянул:

— Вот как…

Все это время Сусу наблюдала за происходящим из тела котенка, сидевшего на валуне.

Прошло еще несколько дней — и тело дворцовой служанки, той самой, что учила Таньтай Цзиня лаять, нашли в озере. Ее раздутое тело плавало на поверхности, и зрелище было ужасным. Ланьань выволокла подопечного под свет лампы и дрожащим голосом спросила:

— Ваше высочество, скажите, вы к этому имеете отношение?

Таньтай Цзинь замер:

— К чему?

— Ах, ваше высочество, ваше высочество… Во дворце…

— Ланьань, а почему у третьего принца и у пятого есть слуги, а у меня нет? Даже у чиновников во дворце есть, — вдруг спросил мальчик, блестя черными глазами.

Девушка с горечью ответила:

— Потому что у нас нет силы, нет власти и поддержки.

Таньтай Цзинь на мгновение задумался, а потом равнодушно спросил:

— А без поддержки они станут такими же, как я? Если их мамы умрут, мы будем равными?

От неожиданности Ланьань открыла рот и отступила на шаг.

— Вы…

— Ты боишься меня? — удивился Таньтай Цзинь.

Ланьань выдавила неискреннюю улыбку:

— Вы… просто неверно поняли меня.

Таньтай Цзинь склонил голову, в его глазах было непонимание.

Стоило Ланьань уйти, как негодный мальчишка сунул руку за шкаф и проворно схватил котенка. Удерживая его за загривок, он проговорил:

— Попался!

Затем опустил его перед маленькой вяленой рыбкой и приказал:

— Ешь!

Сусу подумала, что есть рыбку не стоит, но голодный котенок не удержался и облизал угощение. Очень скоро пушистое тело повалилось набок, несколько раз дернулось и затихло. Таньтай Цзинь спокойно похоронил котенка.

Покинув тело умершего зверька, Сусу воплотилась в статуэтку и теперь не могла даже пошевелиться. Комната, которую она видела перед собой, была темна, снаружи доносились раскаты грома. Вдруг дверь распахнулась.

Рассерженная Ланьань впихнула внутрь Таньтай Цзиня и в отчаянии запричитала:

— Это моя вина! Не следовало тебя спасать! Я не должна была просить императора пощадить тебя ради его любви к твоей матери! Ты не сын наложницы Жоу, ты чудовище!

— Тетя Ланьань, почему ты сердишься?

Девушка была в отчаянии.

— Замолчите! Ты попытался убить своего третьего брата?!

— Но он же не съел яд! — оправдался Таньтай Цзинь, на миг задумался и попытался изобразить невинную улыбку. — Не съел ведь? Тетушка Ланьань, не сердись…

— Не съел потому, что я остановила его! Я больше не буду заботиться о тебе. С этого момента ты сам по себе.

Ее трясло.

Улыбка исчезла с лица Таньтай Цзиня, и он поднял на нее глаза:

— Ты же не бросишь меня?

Ланьань не ответила, оттолкнула мальчика и, распахнув дверь, скрылась в грозовой тьме.

Таньтай Цзинь уселся на футоне[52] скрестив ноги. Молния, полыхнув за окном, осветила на мгновение его бледное лицо. Он гримасничал, пытаясь состроить жалостливое и невинное выражение, затем оставил свои попытки и замер с равнодушным видом.

Глядя на него, Сусу поняла, что мальчик совершенно спокоен. Возможно, он думал: если Ланьань отвергла и бросила его, то и она заслуживает смерти. Такова природа злых костей: их обладатель кровожаден и жесток и должен выжить во что бы то ни стало. Ему не ведомы ни сочувствие, ни сострадание,