Теория снежного кома - Фэя Моран

Он обернулся ко мне и скрестил руки на груди. Его взгляд был на удивление серьёзным.

– Знаешь, может, это и к лучшему, – вдруг сказал Мудила. – Почему бы нам не поболтать?

– Ты издеваешься? – фыркнула я.

– Например, о твоём цифровом парне, – ухмыльнулся Эйс.

Я сглотнула, чувствуя, как снова нарастает напряжение. Если этот мудак решит проболтаться всем о моём увлечении…

– Отвали от меня, – бросила я. – Просто оставь меня в покое. Хотя бы в эту поездку.

– Я не в силах оставить тебя в покое. Мне покоя ты никогда не давала.

Эти слова вызвали у меня возмущение. Я едва не задохнулась. Больше всего мне захотелось всечь ему в этот момент.

– Делаешь меня виноватой во всём этом?! – скрипучим голосом почти взвизгнула я. – А с кого всё началось? Неужели ты не помнишь?!

Он нахмурился. Если до этой секунды на его дурацком лице ещё хоть как-то пробивалась его вечная веселость, то теперь от неё не осталось и тени.

– Я вынужден был так поступить. Ты не понимаешь.

Я опешила. Даже рот открыла, чтобы ответить, но просто не смогла заставить голос вырваться наружу.

– Прошло целых три года, Мила. Ты до сих пор ничего не забыла?

Меня передёрнуло от этого «Мила».

– Всего, – поправила я. – Прошло всего три года.

– За эти три года можно было много чего забыть.

– Но не этого.

Эйс выдохнул. Как будто даже устало. Словно это я припёрлась к нему и нарушила личное пространство.

Я бросила злой взгляд на чёртову дверь. Может, действительно попытаться выбить её, а стюардессе скажу, что понятия не имею, чьих это рук дело. Вряд ли в самолёте есть камеры видеонаблюдения, правда же?

– То печенье, – вдруг заговорил парень снова. – Это ведь ты их испекла, правда?

Наверное, на моём лице мгновенно отразилась растерянность. Но я постаралась взять себя в руки.

– Нет, – соврала я. – Фелисити.

– Только ты могла испечь печенье так аккуратно, Мила, и догадаться посыпать его солью.

Я закатила глаза, изображая максимально незаинтересованный тон:

– Если ты думаешь, что у меня есть столько лишнего времени, чтобы печь тебе печенье, то ты…

Он вдруг приложил ладонь к моим губам, чтобы заткнуть меня, и у меня от этого округлились глаза.

– Я понял, хватит читать мне нотации, Лягушка.

Его губы растянулись в игривой усмешке. Но она была другая. Не такая как обычно. А такая, какую я видела раньше. До всего этого.

Сердце от этого предательски ёкнуло. И я возненавидела эту уборную, этот самолёт, эту поездку в целом.

И в этот момент ручка двери неожиданно дёрнулась, как будто кто-то хотел открыть дверь снаружи.

Эйс оживился, повернулся к нему, не убирая руки с моих губ, как будто забыл про то, что она находится не на положенном месте.

– О, кто бы там ни был, я очень вам рад, – сказал он человеку, находящемуся по ту сторону. – Могли бы вы сообщить стюардессе, что дверь уборной заклинило и люди не могут из-за этого выйти?

– Да, да, конечно, – раздалось в ответ. – Минуту.

– Спасибо большое!

Эйс довольно заулыбался и повернул голову обратно, на меня. Наши взгляды пересеклись, и как будто только сейчас он осознал, что всё это время держал ладонь на моих губах. Он одёрнул руку, а я ещё несколько секунд ощущала на себе тепло. Всё это время я была растеряна настолько, что не находила в себе силы оттолкнуть его от себя.

Может, потому что мне понравилось.

Но я стараюсь отрицать это.

10. Долбаные таблетки

Спустя, наконец, несколько бесконечных часов я почувствовала, как самолёт начал снижаться. Тряска постепенно утихла, и воцарилось некоторое подобие покоя. Самолёт плавно коснулся посадочной полосы, и я почувствовала лёгкий толчок. По салону пронёсся вздох облегчения.

После небольшой задержки, вызванной, наверное, необходимостью проверки систем, объявили о возможности покинуть самолёт. В этот момент начался хаос. Пассажиры вставали, вытаскивали сумки с верхних полок, толкались в проходах. Мы с Фелисити не спешили. Она с лёгкостью вытащила с верхней полки свою сумку, а мой рюкзак ожидал меня на совсем другом месте. Интересно, достал ли его Кенни, как и обещал?

– Ты куда? – нахмурилась Фелисити, когда я начала протискиваться в другую сторону.

– Заберу свой рюкзак, – ответила я.

Среди толпы мне удалось заметить рыжие волосы Кенни. Он поднял руку, заметив меня, и указал на рюкзак, который закинул через плечо. Это был знак, чтобы я не возвращалась и шла дальше. Я кивнула, слегка улыбнувшись, и так и сделала.

За иллюминаторами виднелись занесённые снегом поля и крыши, намекая на настоящую европейскую зиму.

Пассажиры нетерпеливо собрались в проходе. Чувствовалось всеобщее желание поскорее размять ноги и вдохнуть свежий воздух. Я, вместе с Фелисити, дождалась своей очереди и вышла в телетрап, откуда открывался вид на серый, зимний пейзаж. Амстердам встретил нас ледяным ветром, проникавшим даже через плотную ткань куртки. Холод чувствовался сильнее после тёплого салона самолёта. Я поежилась и натянула шапку поглубже на голову.

Аэропорт бурлил жизнью. Толпы людей сновали между магазинами, кафе и гейтами, создавая ощущение непрерывного движения. Воздух был наполнен смесью иностранных языков и запахов – от кофе до свежей выпечки.

Бьёрн, как всегда, сохранял спокойствие и собранность. Он скомандовал собраться возле информационного табло, чтобы уточнить номер гейта на рейс в Осло.

– У нас около полутора часов до вылета, – сообщил он, глядя на часы. – Постарайтесь не теряться и не отставать, ребята.

Указатель показывал, что наш гейт находится в другом терминале, поэтому нам пришлось довольно долго идти по длинным коридорам аэропорта. Сквозь огромные панорамные окна просматривались заснеженные взлётные полосы и самолёты, готовящиеся к взлёту.

– Лана, держи, – раздалось за спиной, и я обернулась.

Кенни протягивал мне мой рюкзак.

– Из тебя никудышный джентльмен, – произнёс Эйс рядом с ним и потянулся к рюкзаку, как будто хотел взять его с рук друга.

Но не дав ему и шанса на продолжение трёпа, я быстро выхватила его у Кенни, кратко поблагодарила и, развернувшись, ушла прочь.

По дороге мы прошли мимо множества магазинов, украшенных к Рождеству. Яркие гирлянды, ёлки и витрины с подарками создавали праздничное настроение, несмотря на серую погоду за окном. Фелисити не смогла удержаться от того, чтобы не фотографировать всё интересное.

Дойдя до своего гейта, мы увидели, что там уже собралось довольно много людей, ожидающих посадки. Зал ожидания был тёплым и уютным, с удобными креслами и видом на взлётную полосу.

Профессор Бьёрн предложил