Крик во тьме - Денис Гровер Сванк

— Тогда она может взять машину Сета, — надломившимся голосом сообщил Хэнк.

— Департамент шерифа нашел ее в стороне от шоссе двадцать пять, — сказал Вайатт. — Она конфискована, пока ее обыскивают на предмет улик.

Я собиралась сказать, что планировала попросить о помощи Рут, когда Хэнк сказал:

— Тогда ты можешь ее подвезти. Ты сам сказал, что у тебя мало работы в гараже. Ты можешь потратить пару часов на то, чтобы привезти ее сюда, а она меня заберет.

— Я заберу тебя, — сказал Вайатт, засовывая руки в задние карманы, — но я не возьму ее с собой.

— Ладно, — фыркнул Хэнк. — Тогда тебе стоит научиться, как менять повязку на моем обрубке, и как замерять уровень сахара в крови.

Вайатт открыл рот, а затем повернулся ко мне и посмотрел на меня с подозрением.

— Планируешь стать его нянечкой?

Я одарила его надменным взглядом.

— Учитывая, что нянечки меняют подгузники, нет, не планирую. Но планирую заменить сиделку.

— Считаешь у тебя хватит квалификации? — сердито спросил он.

— У меня есть опыт ухода за больной женщиной, — ответила я. — Это все, что тебе нужно знать.

— Перестаньте лаяться, просто сделай это, ВайаттДраммонд, — отрезал Хэнк. — Хочешь помочь мне? Либо ты привезешь ее завтра, либо найдешь способ, как помочь ей сюда добраться, так как я не хочу ни одной лишней минуты провести в этом Богом забытом месте.

— Я привезу ее, — проворчал Вайатт. — И помогу сопроводить тебя в дом.

— Меня это устраивает, — сказал Хэнк. — Так как я еще слишком слаб, чтобы ковылять на этих чертовых костылях.

Вайатт пронзил меня сердитым взглядом, который смягчился, когда он посмотрел на Хэнка.

— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

Хэнк начал возражать, но что-то во взгляде Вайатта должно быть изменилось, так как Хэнк коротко кивнул мне.

— Увидимся завтра.

— Я буду здесь так рано, как только Вайатт сможет привезти меня, — сообщила я, натянуто улыбаясь.

В его глазах снова появились слезы, и он отвернулся.

— Тогда увидимся.

Я вышла в коридор и пошла к выходу из здания, из-за перепалки с Вайаттом мой желудок скрутило узлами. Конечно, все считали, что я из Атланты, но это не объясняло степени его подозрительности. Кроме того, у него не возникло такой уж реакции на мои номера Джорджии, когда мы были на смотровой площадке — он начал вести себя странно после, когда я отказалась от предложения позвонить шерифу.

Меня поразило кое-что еще.

Вайатт слышал о наркодилере из Атланты? Он думал, что я как-то связана с ними?

Конечно, Вайатт ничего не мог об этом слышать — Макс услышал об этом только этим утром от своего друга — помощника шерифа. Все же я не могла игнорировать тот факт, что Вайатт сел с людьми Бингхема прошлым вечером. Если Вайатт знал о том дилере, легко можно было понять, откуда он это узнал.

Дрожь осознания заставила меня остановиться на ходу. Почему Вайатт сюда приехал? Конечно же, неприветливый мужчина, у которого в друзьях были такие, как Бингхем, не наносил дружеских визитов в больницу к горюющим старикам. Мне не хотелось облачать в слова мысли, закружившиеся в моей голове. Конечно же, нет ничего страшного в том, чтобы оставить Хэнка в палате наедине с Вайаттом. Но, что, если я не права?

У меня бешено билось сердце, и я чувствовала, что меня тянет вернуться в палату Хэнка, словно на моей шее был невидимый крюк. Я почти побежала туда, но что-то остановило меня. Хэнк был жестким мужчиной, но выражение его глаз смягчилось, когда он увидел Вайатта.

Хэнк доверял ему.

Так что вместо этого я пошла в лобби. Попыталась позвонить Рут, но попала на голосовую почту. Я оставила ей сообщение, а затем на всякий случай послала смс, в котором сказала, что закончила и буду ждать ее в холле больницы.

Я начала набирать номер друзей из Арканзаса, но сбросила звонок еще до того, как пошел первый гудок. Каждый раз, как я с ними связывалась, я подвергала нас всех опасности. Не говоря уже о том, что Роуз и НилиКейт будут безумно волноваться, если подумают, что я в беде. Они захотят что-нибудь предпринять, но сделать тут ничего нельзя. У них было достаточно неприятностей — им не нужно вставать между мной и моим безжалостным отцом. Кроме того, хоть я и не могла покинуть Драм, меня не арестовали. Это был тупик. Не за чем волновать их лишний раз.

Осталось лишь ждать. Я собиралась сесть, когда поняла, что не проверяла свой банковский счет с тех пор, как уехала из Гатлинбурга. Я вспомнила, что видела банкомат около лифта, так что пошла туда и скормила ему свою дебетовую карту, затем последовала указаниям, чтобы проверить баланс. Мне захотелось зарыдать, когда я увидела на экране сумму $1363.27. Я думала, там будет по меньшей мере на три или четыре сотни больше.

— Что это ты затеяла? — услышала я голос Вайатта за своей спиной.

Я нажала на экране на кнопку «Отмена» и вытащила карту.

— Это банкомат, он выдает деньги, — развернулась я кругом, лицом к нему. — Или в Драме нет банкоматов? Хочешь покажу, как им пользоваться?

Я говорила, как сука, но я устала защищаться в разговорах с ним.

— Хватает денег заплатить за ремонт машины? — сухим тоном спросил он.

Я поставила руку на бедро.

— Я бы ответила, если знала, сколько надо заплатить, хотя ты навряд ли мне скажешь, учитывая, что находишься в часе езды от моей машины.

— Не думала, что в Драме над ней сейчас работает другой механик?

Почему я об этом не подумала?

— Может, объяснишь, почему решила заскочить в палату Хэнка Чалмерса? — спросил он.

— Я думала, мы с ним оба дали это ясно понять, — ответила я. — Сет хотел, чтобы я передала Хэнку послание.

Хоть мне ничего не хотелось так, как ляпнуть об этом что-нибудь легкомысленное, чтобы побесить Вайатта, я не могла этого себе позволить. Мы обсуждали бессмысленную смерть подростка.

— После того, как умерла моя мать, я хотела знать, что произошло, до мельчайших деталей. Был ли с ней кто рядом? Было ли ей страшно? Я не смогла спасти Сета, но по крайней мере я рассказала Хэнку, что его внук умирал не в одиночестве.

Выражение его глаз стало тверже.

— Ты была с ним, когда он умирал? Я думал, что он умер еще до того, как ты к нему подошла.

Мои глаза жгли слезы. По какой-то причине, мне было не все равно, что я ему не нравилась, хоть