Она и зверь. Том 1 - Maginot

которого она не желала, и провести с ним ночь против своей воли. Близость без обоюдного согласия ужасно травматична, и даже Мартине, обладавшей крепкой психикой и стальными нервами, было нелегко оправиться после этого.

«Он был ужасным извращенцем».

Кронпринц был жесток. Жажда крови ослепила его после того, как он самолично истребил кочевой народ Летта. Он был импульсивен, в одно мгновение выходил из себя и не переносил, если что-то шло против его желаний.

Мартине приходилось делать разные отвратительные вещи, чтобы доставить ему удовольствие. В ее памяти до сих пор всплывали пугающая улыбка удовлетворения и властный взгляд, отчего Астину бросало в дрожь. Она видела это и в бароне Верноне.

С другой стороны, теперь причинное место Вернона не станет источником чужих страданий.

Эрцгерцогиня решила оставить Териода в спальне, поскольку боялась, что из-за запаха крови животные инстинкты возьмут верх, он накинется на барона и разорвет того на части. Справедливости ради, Астина и сама желала, чтобы барона растерзали на мелкие кусочки. Так что, будь рядом острые клыки зверя, она бы не стала сдерживать его порывы.

Астина откинулась на спинку кресла, чувствуя, как тревожно бьется ее сердце. Она крайне устала от тех волнений, которые пришлось пережить в последнее время. Она прикрыла глаза тыльной стороной ладони: приятное чувство прохлады смогло ненадолго снять жар и усталость.

Эрцгерцогиня, казалось, была слегка не в духе, поэтому Оливер колебался. Но спустя некоторое время он все же отважился перейти к сути того, что волновало его уже достаточно давно.

– Ваше высочество, до вашего замужества и вступления в права эрцгерцогини это еще можно было понять, но почему вы продолжаете обращаться ко мне формально?

– Оливер, скажите, сколько вам лет?

– В этом году… исполнится семьдесят, – нервно ответил дворецкий. Возможно, для Астины это подходящий момент, чтобы отправить его на пенсию.

Оливер был довольно бодрым для своего возраста и хорошо справлялся с обязанностями, но если она волновалась по поводу его работы и считала иначе, то ему не оставалось ничего другого, кроме как отступить и дать дорогу молодым.

Однако ответ Астины был неожиданным:

– Вот именно.

– Простите?

– Я вообще не позволяю себе фамильярничать со старшими. Видно, меня плохо воспитали, – выпрямив спину, ответила она.

Ее вторая фраза вызвала явное непонимание. Это потому, что уважительное обращение к взрослым, на первый взгляд, дань вежливости. Однако для Мартины, монарха, основавшего целую империю, это было действительно «неправильным» воспитанием.

Если бы Мартина родилась дочерью императора и выросла законной наследницей, то, возможно, презирала бы всех, но ее мать была простой кочевницей. Красивая и сильная Оуэн жила жизнью, в которой никому не приказывала. Поэтому она могла научить свою дочь лишь быть доброй и уважительно относиться к старшим.

Мартина постепенно подминала под себя все сословия, ее авторитет рос, но лишь одно оставалось ей неподвластным: возраст. Мартина запомнила все, чему научила ее мать, и хранила эти знания глубоко в сердце – по-другому быть не могло. Ведь все, что дало ей силу защищать свою жизнь, а в конечном счете и отомстить, было результатом поучений Оуэн.

Астина постучала пальцами по руке и задумалась.

«Сейчас мне могло быть… за шестьдесят».

Астине исполнилось девятнадцать, Мартина же умерла в сорок два года. Если взять в расчет прожитые дни, то сейчас ей было бы уже шестьдесят лет. Естественно, в таком почтенном возрасте она могла обращаться неформально ко всем, к кому пожелала бы.

Честно говоря, Оливер прожил слишком долго. Средний возраст в империи Карабелла был значительно меньше. Астина предполагала, что в эрцгерцогстве можно сосчитать на пальцах одной руки тех, кто был такого же возраста, как и она сейчас. Оливер был исключительным случаем даже для Астины.

«К тому же я не ощущаю себя настоящей эрцгерцогиней. Пройдет год, мы разведемся, и я снова стану для этого места никем».

С другой стороны, Астина не была столь учтива к старшим в Академии. Конечно, она была вежлива с профессорами, но никогда не могла заставить себя обращаться на «вы» к студентам. Как она могла считать их старшими, если на их губах еще не обсохло материнское молоко?

Зато младшие души в Астине не чаяли, равнялись на нее, ведь она привыкла быть выше других. И именно поэтому большинство старшекурсников из тех, кто плохо ее знал, сразу невзлюбили Астину, называя ее избалованной девчонкой.

Но с Бенджамином все было иначе: Астина общалась с ним на равных, хоть он и обгонял ее по возрасту. Но он совершенно не злился из-за этого, напротив, был мягок и всячески заботился об Астине. Они часто тренировались вместе, а если выходили куда-то, то Бенджамин покупал для нее все необходимое. Астине было комфортно с ним, словно со старым другом.

– Я тут кое-что вспомнила…

– Простите? – недоуменно переспросил Оливер.

Астина слегка покачала головой. Обсуждать всерьез обычный сон было нелепо.

Вдруг раздался стук в дверь. Астина разрешила войти, и в кабинете появилась служанка Джейн с красным от смущения лицом.

– Ваше высочество, к вам гость.

Астина мельком взглянула на улицу: там лил дождь, в два раза сильнее, чем в ночь ее прибытия в эрцгерцогство. Указав на окно, она спросила:

– Сейчас?!

Смутившаяся Джейн решительно кивнула:

– Да, госпожа.

– Кто-то осмелился приехать в такую погоду? – немного помолчав, добавила Астина.

Все варианты гостей в ее голове сводились к Канне. Но ведь Астина направила ей письмо, где заверила, что с ней все в порядке, и наказала, чтобы Канна усердно готовилась к выпускным экзаменам. Поговаривали, что из-за сезона дождей никто не мог доставить сладости в эрцгерцогство, но неужели Канна решила сама привезти их? Астина и правда любила десерты из столичной лавки, но не настолько, чтобы жертвовать оценками сестры ради них.

– И кто же? – прищурившись, спросила Астина.

– Молодой человек представился Бенджамином Леандросом. Я проводила его в гостевой зал.

Астина на мгновение растерялась: главный герой ее сна возник наяву.

Она ошеломленно заморгала, а затем встала с кресла.

– Что ж, гостя нужно встретить.

Служанка попыталась остановить эрцгерцогиню, когда та начала суетиться: Астина забеспокоилась, не случилось ли чего-то серьезного в столице.

– Я не сказала, но с ним прибыл и рыцарь Хиссен Оскар из графства Лете.

«Какая странная компания».

Встреча с рыцарем графа Лете, сэром Хиссеном, была неожиданной даже для самого Бенджамина Леандроса.

Он покинул Академию Беллаче ровно за пять дней до своего прибытия в эрцгерцогство Аталлента. Стоило ему услышать новость о замужестве Астины, как он тут же решил броситься за ней, но