И тогда оно упало мне в руки - Луис Реннисон

17.10

Уф… Практика закончена. Дай бог здоровья доктору «Клуни» и его пациентам, но больше меня туда на аркане не затащишь — если только на каталке в парализованном состоянии.

Короче — полный кошмар. Сплошь больные и старые, представляете? Стонут, кряхтят, кашляют… Ни одного здорового человека. Бедные доктора. И еще у стариков, почему-то именно у них, такой своеобразный запах — словно они посыпают себя средством от моли, чтобы не рассыпаться в прах. Кто его знает, может, есть такой одеколон «Старый пень», от которого бабулечки впадают в экстаз и начинают вязать своим престарелым «бойфрендам» маразматические свитера без горловин.

Одним словом, медицина — это не мое. И в Конго я не поеду. Тем более что я даже не смогла найти эту страну на карте.

17.40

Слава богу, что я молодая и здоровая. И что практика на этом закончилась. Свобода, ура, тра-ля-ля. От радости мне хочется прыгать и скакать. Мои накладные ресницы не склеились — эксперимент прошел удачно.

Иду себе, мурлычу песенку, плавно покачивая бедрами, все как по книжке. Мимо проезжает машина с парнями. Они мне сигналят и машут из окна. Дураки, конечно, зато мой прием дает результаты. Я встряхиваю волосами и радостно смеюсь.

А теперь все одновременно: мурлычем песню, покачиваем бедрами, встряхиваем волосами и смотрим взглядом «тягучая ириска».

Получается! Я суперская!

Повторим еще раз — мурлычем песню, покачиваем бедрами, встряхиваем волосами и смотрим взглядом «тягучая ириска»…

И вдруг слышу: «Ciao».

Оймамочкиродные. Масимо на своем скутере. Он сказал мне ciao…

Поднимаю глаза: и вправду он.

— Ciao, — отвечаю я.

Каково, а? Классно-классно… Каково! Каковее не бывает… Тьфу, мозг, молчи…

Масимо сидит на скутере и смотрит на меня так, словно сейчас я закрою глаза и начну удаляться в ритме танца, как в тот вечер на концерте. Но я никуда не ухожу, а говорю ему:

— Как жизнь?

Класс. Нормалек. У меня все получается.

А он смотрит на меня своими изумительными глазами. Ну конечно, а чем же ему еще смотреть, ушами? Ха-ха-ха… Так, это что-то новенькое — на меня напал истерический «внутренний» смех, болезнь прогрессирует.

— У меня все отлично, — говорит Масимо.

А я про себя думаю: «А у меня тоже»!

Масимо нажал на сцепление, и скутер громко взревел.

— Тебя никуда не подвезти? — спрашивает он.

Мама.

— Я на репетицию, — говорит Масимо. — У меня есть немного времени.

Подвезти меня домой? Не хватало еще, чтобы он увидел наш психмобиль или маму в прикиде для аэробики, или Либби в «нулевом» прикиде.

— Только я не домой, — отвечаю. — Я к подружке. Мы сегодня тусим в ночном клубе.

Черт, что я говорю? Молчи, рот, молчи. И тут Масимо мне улыбнулся — и от этой улыбки я начала таять, как шоколадка на солнышке. Он протягивает мне второй шлем — и, хотя я знаю, что после шлема на голове будет не прическа, а «блин», я все равно счастлива.

Я забралась на заднее сиденье, причем довольно изящно. Когда буду слезать, нужно постараться не сверкать трусиками из-под моей короткой черной юбки в складку. Надо будет аккуратно развернуться, поставить одну ногу на асфальт, а вторую…

— Держись крепче, — говорит Масимо, и мы срываемся с места.

Я сижу, крепко обхватив его за пояс. И хотя на нем парка, меня будто током стукнуло, когда я его коснулась. Ветер бьет в лицо, и мои глаза слезятся, и я боюсь, как бы у меня ресницы не отклеились.

И вот мы несемся по дороге, и это такой восторг и счастье! Я и сама не верю, что сижу, обняв такого шикарного парня.

Масимо кричит мне сквозь вой ветра:

— Подсказывай дорогу!

Вообще-то до Джаски минут пять езды, но я кричу, что нужно повернуть на Хай-стрит, хотя это совсем не по дороге. Потом мы остановились на красный свет, и я наблюдаю, как в сторону кафе «Луиджи» идет Смехотурова Рашель со своими подружками из шестого. Завидев Масимо, девушки радостно машут ему, включая, кстати, и саму Рашель. Масимо вскидывает руку в перчатке, изображая приветственный жест, а потом выжимает газ, потому что зажегся зеленый свет. Ох, надеюсь, из-под шлема можно разглядеть мое лицо — уж больно хочется, чтоб девчонки обзавидовались.

О, так бы каталась и каталась, подобно «Летучему голландцу», правда, то был корабль, а не мотоцикл…

В конце концов я все же вынуждена была показать правильную дорогу, и вот мы у Джаскиного дома. Странно, что за нами не гналась полиция, потому что мы мчались на бешеной скорости. Притормозив у ворот, Масимо даже не выключил мотор. Значит, задерживаться он не собирается, чтобы поболтать и все такое. Усиленно пытаюсь выудить итальянские слова:

— Ну что ж, огромное gracios. Большио спасибио.

Масимо улыбается:

— Мне это доставило удовольствие. Я, как бы это сказать, соболезную за свой плохой английский.

— Да ладнио, мой итальянский тожио не блескио.

Масимо рассмеялся:

— А ты смешная.

Отлично, он тоже считает, что я смешная. Не классная, не сексапильная — такая чтоб на всю жизнь, а смешная.

— Что ж, — говорит Масимо, — мне пора на репетицию.

— Ага, ну, ciao.

Тут я срочно вспоминаю наставления любмейстера и расплываюсь в улыбке:

— Рада, что ты приехал к нам в город, и вообще, поешь ты ну просто très bon.

Он тоже улыбается:

— Спасибо. До встречи. Ciao.

Он уехал, а я стою у Джаскиных ворот в полном недоумении. Что это было? Он что, вежливо отшил меня? Трижды merde. Как меня все достало. Стою и смотрю: скутер Масимо с ревом удаляется прочь. Не исключено, что после репетиции у него свидание с Линдси. Как она вообще умудряется влюблять в себя парней? Для меня это полная загадка. Может, она подмешивает им в колу лошадиный транквилизатор?

Вдруг вижу: Масимо резко разворачивается и несется обратно. Он тормозит возле меня и кричит сквозь рев мотора:

— Джорджия, а ты не хочешь пойти со мной в кино?

Я само спокойствие. Масимо разворачивает скутер, жмет на газ и снова кричит:

— Если хочешь, жду тебя полвосьмого в пятницу, возле башни с часами. Ciao, va bene.

А потом он уехал.

Звоню в дверь, открывает Джаска:

— Привет. Пришла проверить мою «домашку» по биологии?

— Джас, возьми себя в руки. Дай пройти. Мне нужно срочно подкрепиться.

— Да пожалуйста. Что ты хочешь?