Маленькие женские тайны - Мэри Каммингс

— Ну да… понятно. Наверное, как рычагом действовал! — вместо положенного негодования в голосе Томми прозвучало чуть ли не восхищение изобретательностью сына.

Так пахнет от него пивом или нет? Клодин незаметно принюхалась.

— А чего ты так поздно опять?

— На работе задержался, — последовал ожидаемый ответ.

Ну да, конечно, у него — работа, а она так, в бирюльки играет! Хотя на самом деле зарабатывает никак не меньше его!

— …Ну а потом мы с ребятами еще в паб зашли, по кружке пива выпили, — безмятежно продолжал Томми.

В паб?! Ну правильно, куда торопиться, он же знает, что жена уже пришла домой, отпустила няню и вместо того, чтобы отдохнуть, гоняется за малолетним террористом, который — ах, какой умница! — взломал шкафчик и портит видеокассеты. Ему небось и в голову не приходит, что она тоже живой человек, что ей тоже хочется после работы и в кафе посидеть, и по магазинам пробежаться — купить себе какую-нибудь радующую сердце обновку…

И ему нет никакого дела, что миссис Соффел, их домработница, сегодня предупредила, что они с мужем переезжают в Бирмингем… и в ванной кран подтекает, хотя кое-кто, между прочим, еще на той неделе обещал починить!

От злости на глазах у Клодин выступили слезы, захотелось прямо сейчас, немедленно высказать ему все, что она думает и относительно этих его поздних возвращений, и «пабов с ребятами», и вообще — женского неравноправия. Высказать — даже если после этого она почувствует себя мерзкой скандальной бабой.

— Ну так что — поедешь со мной в Айдахо? — не замечая ее терзаний, спросил Томми.

— В какое еще Айдахо? — против своей воли заинтересовалась Клодин; она уже начисто забыла про его вопрос в детской.

— В то, которое в Штатах. А что — есть еще какое-то?

Полтора года назад Томми сменил свой кабинет в Темз-Хаус на чуть более просторный в Хэмпстеде^[10]. Именно там базировалась создаваемая тогда в Англии антитеррористическая группа быстрого реагирования, заместителем командира которой он стал.

Формально он при этом продолжал оставаться сотрудником МИ-5 — группа подчинялась непосредственно контрразведке. Фактически же — вернулся в армию; хотя по утрам он по-прежнему уезжал на работу в цивильном костюме, Клодин знала, что на базе он как правило переодевается в пятнистую форму с погонами лейтенанта — таким было соответствующее его должности временное звание.

Для самой Клодин с переходом Томми на новую работу мало что изменилось: тот же ненормированный рабочий день, те же поздние возвращения домой… Разве что командировок у него стало поменьше и сами они — не такими продолжительными. Но вот теперь командировка ему предстояла, и долгая — на месяц, а то и на полтора — на военную базу Форт-Лори в Айдахо, где создавалась антитеррористическая группа наподобие той, в которой он работал.

— Я им сообщил, что приеду вместе с женой, — тоном змея-искусителя сообщил Томми. — В местном отеле для нас уже забронирован люкс.

— Да, но… ты же знаешь, у меня работа! — Клодин еще произносила эти слова, а в голове ее уже, что называется, закрутились шарики.

…За те полтора года, что она проработала в модельном агентстве «Лица», она ни разу не брала отпуска — ни тогда, когда пришла туда на должность консультанта, ни теперь, когда стала совладельцем и топ-менеджером. Так, может, взять сейчас?..

…И мама не раз говорила, что ей безумно хочется понянчить внука…

— Клодин, — в глазах Томми вспыхнули теплые искорки, словно он читал ее мысли (иногда ей казалось, что так оно и есть — уж очень часто он догадывался, о чем она думает). — Я же знаю, тебе стоит только захотеть, и ты обязательно что-нибудь придумаешь!

В качестве дополнительного аргумента он поцеловал ее, как любил это делать, «дорожкой»: сначала в висок, а потом легкими короткими поцелуями сбежал вниз по щеке. От его усишек — когда же он их сбреет, наконец! — от его теплого дыхания Клодин стало щекотно и весело.

— Мне не хочется так надолго с тобой расставаться, — выдохнул он между поцелуями. — Обычно, когда я уезжаю, у меня нет возможности взять тебя с собой, а в этот раз есть. Ну давай, а? Пожалуйста…

На самом деле нужды уговаривать не было: она и так уже решила, что поедет — обязательно, во что бы то ни стало поедет!

Вот так и получилось, что спустя две недели Клодин, Томми, Даффи (на руках у Томми) и кот Дино (в дорожной клетке на плече у Клодин) высадились в аэропорту Филадельфии.

На следующее утро Клодин с Томми предстояло отправиться дальше, в Айдахо, Даффи же и Дино должны были пока что погостить у ее родителей.

Объятия, поцелуи, смех; счастливые глаза мамы, папа, расплывшийся в улыбке, когда Даффи ловко расстегнул на его руке браслет часов… Барбекю на заднем дворе, мамин фирменный пирог с патокой и пекановыми орехами — безумно вкусный, но жутко калорийный — Томми, рассказывающий байки из армейской жизни, звездное небо над головой…

Клодин сидела в шезлонге, потягивая «Мохито»^[11], и, казалось, физически ощущала, как с нее, точно листья осенью, постепенно облетают привычные заботы и хлопоты.

И о работе — мобильник был выключен, и она твердо пообещала самой себе не включать его; для текущих нужд был куплен еще один, номера которого на работе не знали. Все дела она оставила в порядке, написала подробнейшую инструкцию, когда что делать и кому что говорить — и имеет полное право отдыхать!

И о домашних проблемах: найти новую домработницу, конечно, будет непросто… но об этом можно подумать после возвращения — не сейчас!

И даже о Даффи… Поначалу Клодин пыталась объяснить маме, что с ним нужно держать ухо востро — тем более что и шкафчики на кухне не запираются, и в папин кабинет можно войти свободно — но наткнулась на решительную отмашку: «Тебя же мы вырастили — думаешь, с ним не справимся?!» Перехватила взгляд Томми — он смеялся, одними глазами, но для нее вполне очевидно — и… не стала спорить и продолжать.

Она в отпуске!