Изумрудное лето - Ольга Крючкова

После нескольких дней, проведённых в усадьбе, Анастасия успешно подобрала «ключики» к здешним дамам. Девушка была предельно любезной, тщательным образом причёсывала мнимую Подбельскую, Рябову и Трушину (Эльзу и Эсмеральду вполне устраивала Степанида), помогала им совершить утренний туалет, благо, что женщины вставали в разное время, наилучшим образом следила за их нарядами и даже могла поддержать разговор.

Мало того, пользуясь тем, что обитатели усадьбы находятся в постоянной конфронтации, с удовольствием передавала «своим новым хозяйкам» сплетни, услышанные якобы от прислуги. Те же с огромным интересом внимали этим бредням. Ну, о чём может судачить прислуга?! Словом, зерна подозрения и зависти были успешно брошены в хорошо подготовленную почву. Оставалось лишь ждать, когда они дадут всходы.

Глафире же, привыкшей обслуживать покойного барина, на попечение достались мужчины. Впрочем, её это не печалило, а напротив вполне устраивало, ибо Подбельскую и Трушину она не долюбливала (москвички! привыкли, понимаешь, капризничать!), перед Рябовой, как вдовой высокопоставленного чиновника она испытывала некоторую неловкость, Эсмеральду считала сумасшедшей и предпочитала обходить стороной. Эльзу же она на дух не выносила, считая отъявленной эмансипе, а значит, девицей без стыда и совести, если не сказать, бомбисткой и революционеркой.

Никита и Никанор времени даром не теряли. По ночам, когда все в усадьбе спали мертвецким сном, тщательно обследовали прилегающие к дому постройки и территории. Не забыли они и о злополучном готическом мостике, демонтированных львах, разрушенном фонтане и развалинах бывшего барского дома, намереваясь заняться и ими, но чуть позднее. Словом, дел по ночам у них хватало. Поэтому утром, как правило, они отсыпались, предоставляя Петру Петровичу Муравину контролировать обитателей усадьбы. Те же в свою очередь решили, что Никита, новый лакей, и управляющий быстро нашли общий язык, стали собутыльниками, ночи напролёт проводили в пьянстве, наведываясь к здешним крестьянским вдовам. Разумеется, о распространении этих сплетен позаботилась Анастасия, ибо это было частью плана госпожи Калакутской – мозга сего хитроумного предприятия. Дарья Арсеньевна несколько раз тайно встречалась с Никифором, всё в той же малоприметной деревушке, продолжая оттачивать «стратегию».

Время стремительно летело – приближалась середина июня.

Однажды ночью, как обычно, Никита и Никанор, вооружившись кирками, припасёнными в Калуге, отправились обследовать готический мостик. То обстоятельство, что на нём «поработали» Станислав и Всеволод, их ничуть не смущало – могли и не углядеть барское наследство.

Они приступили к обследованию одной из башенок, как вдруг…

– Господи Иисусе… – прошептал Никита. – Гляди-ка, Никанор Фёдорыч, кто-то сюда идёт. Вона смотри…

Никанор высунулся из башенки и поглядел в указанную сторону: действительно, со стороны усадьбы кто-то приближался к мосту. Он быстро притушил керосиновый фонарь, дабы не привлекать внимания.

– Энто ещё кто? – удивился управляющий. – Чаво не спится? Али прогуляться вышел, воздухом подышать?..

– Кто ж его знает?.. – Никита пожал плечами.

– Давай затаимся, авось не заметит… – предложил Никанор.

Так они и сделали. «Искатели сокровищ» затаились за стенами башенки, однако, не выпуская из виду непрошеного гостя.