Во власти тумана - Мери Ли

один долгий и нудный день. Мы обследуем город, пытаемся найти транспорт, но всё безуспешно. Периодически встречаем следы других людей, но больше не предпринимаем попыток "узнать их поближе". А вот зараженные не сомневались и шли на знакомство, иногда мы слышали это из дома, но ни разу не попытались помочь. Не могу сказать, что меня не мучает совесть по этому поводу, изредка она всё же выглядывает из-под завалов самолюбия и дает знать, что я стала отвратительным человеком, который думает только о своей шкуре. Думать о других утомительно и морально, и физически. И если быть честной, то присутствие Зейна в соседнем доме помогает мне быть более расслабленной. Процентов на десять.

Из хорошего, Софи всё же не беременна, у неё начались женские дни. Скорее всего сбой был из-за стресса и обморожения. Узнав эту новость, я выдохнула с облегчением. Софи и вовсе заплакала от счастья. О её подозрениях, кроме меня, так никто и не узнал.

Хьюго до сих пор не может до конца прийти в себя, он то и дело говорит об угощении старухи, которое попробовал, как только увидел кастрюлю.

У меня снова появилась тень, Фиби постоянно рядом со мной. Мы даже спим в одной комнате, хотя есть ещё одна свободная. Не знаю почему, но она прилипла ко мне, постоянно расспрашивает о моей жизни и о том, как я стала "такой". Какой такой? Этот вопрос я задала ей и получила ответ – уверенной.

Ни черта я не уверенная. Просто научилась делать вид.

Лекса более-менее пришла в себя, она общается с девочками, помогает готовить и даже ходила со мной дважды на поиски транспорта.

Синтия всё так же сторонится меня, а я не напрашиваюсь на общение с ней или с кем-то другим. Мне с лихвой хватает несмолкающей Фиби. Да и вообще, девушки, прежде чем выйти из дома или что-то сделать, постоянно посвящают меня в свои планы и ждут одобрения. Я словно обзавелась детьми. Искалеченными, замкнутыми, с огромным багажом жизненного опыта детьми. Лекса считает, что после того как я спасла их, они думают, что я всемогущая.

Глупость всё это.

Я обычная, немного менее искуроченная душевно, чем они.

Я уже потеряла счёт времени, но Лекса подправила это и напомнила о празднике, который я когда-то любила.

У меня день рождения через две недели, но Лекса решила, что мы должны отпраздновать его сейчас. Она считает, что через две недели мы можем оказаться где угодно, и у нас может не быть возможности отметить мой праздник.

И вот девятнадцать. Почти.

А я и не заметила как быстро пролетел год. Настолько стремительного течения времени в моей жизни ещё не было.

Девочки сделали что-то вроде торта. Смотрю на этот ужас на середине стола и боюсь даже подойти к нему. Не хочу знать, из чего они соорудили это чудо. Какие-то блины и крем, скорее всего сгущенное молоко. Блины настолько твердые, что Лексе приходится держать свечу в руках. Я видела, как она пыталась воткнуть её, но ничего не вышло.

– С днем рождения тебя… – заканчивают петь девочки и хлопают в ладоши.

– Спасибо, – благодарю их я.

Подхожу к столу и, смотря на пламя свечи, думаю о том, что у меня есть одно-единственное желание, но его не осуществит никакое волшебство. Я хочу, чтобы время отыграло назад, и мама с папой никогда не расходились, чтобы туман не появился, чтобы мама была жива, а Лекса не потеряла ребенка, чтобы я никогда не встретила Закари Келлера.

– Ну же, загадывай, – подбадривает меня Лекса.

Встречаюсь с ней взглядом, слабо улыбаюсь и, задувая свечу, думаю о том, чтобы нам удалось найти безопасное место. Место, где мы смогли бы чувствовать себя под защитой.

Безопасность, это сейчас важнее всего.

Мысли уносят меня к последнему празднику, о котором мама и Лекса позабыли, а вот Лари подарил мне футболку. От воспоминания о друге щемит грудь, и я стараюсь абстрагироваться.

Когда свеча гаснет, девушки снова начинают хлопать в ладоши. Они улыбаются. Все.

Это так непривычно. Откидываю все свои проблемы и сажусь за стол. Кортни нарезает "торт", Фиби разливает чай по кружкам, а Софи расставляет тарелки на столе.

Лекса садится рядом со мной и целует в щеку.

– С днем рождения.

– Он только через две недели, – напоминаю я.

Чувствую неловкость, словно не имею право на праздник.

– Да, но отмечаем мы сегодня.

– Спасибо… спасибо, что заморочилась, это выглядит…

– Странно, – говорит Фиби, и я согласно киваю.

Кортни усаживается напротив и, улыбнувшись, говорит:

– Мы всё же люди и порой нам стоит поступать так, как мы сделали бы это раньше. Я бы даже сказала, что это полезно.

– Быть человечными, – добавляет Лекса. – Это неплохо.

Смотря на сестру, вспоминаю, что её праздник уже прошёл, мы тогда были в разных точках нашего штата, но я не решаюсь поздравить её с прошедшим, ведь не знаю, что с ней происходило в тот день.

Передо мной появляется тарелка с куском торта, девушки не едят, ждут, что я сделаю это первой.

Ну что ж. Умирать, так от отравления сладким, вполне себе достойный уход из такого отвратительного мира.

Подцепляю вилкой небольшой кусочек торта и отправляю его в рот. М-м-м-м. А это вкусно. Слишком сладко, но в условиях апокалипсиса – это божественно.

– Девочки, налетайте, пока я всё не съела, – говорю я, отделяя второй кусок, уже побольше.

Под тихое хихиканье мы съедаем половину торта. Ведем обычные разговоры. Каждый участвует в беседе и складывается картинка всеобщего релакса и умиротворения. Словно несколько дней назад мы не убили троих и не закопали четвертого человека. Будто я не бегу от своего призрака, а Лекса не страдает по Доми.

Словно так всё и должно быть. Тихо, мирно, по-домашнему.

После чаепития я забираю половину торта и отправляюсь в соседний дом, волк плетется следом. Мы с девочками решили, что будет жестоко лишить соседей такой вкуснятины.

Натягиваю куртку, кепку и беру в