Чайный дом драконьей леди - Рита Ардея

столь неловко переминались с ноги на ногу, что у меня и сомнений не осталось: сейчас и они начнут покидать рабочее место без планов вернуться. Нужно было брать дело в свои руки.

— А давайте-ка выпьем чаю! — радушно предложила я. — Попробуем, так сказать, плоды нашего труда!

Наверное, для них было дико пить чай с дочерью барона, но и спорить они не смели.

— Пойдёмте в чайный дом, миледи, — робко предложила девушка с веснушками, указав на пристройку.

Ну, такой себе чайный дом, скорее, сарай, но посуда и плита в нём нашлись. Здесь, похоже, создавали экспериментальные чайные сборы, потому трав и ягод хватало. За тонкой бамбуковой стеной была большая комната. Судя по длинным столам, это место использовали для отдыха и обеда, и сейчас здесь было до жути пусто. Оставшиеся работники в унынии разбрелись ко залу, явно гадая, не стоило ли тоже покинуть это место без перспективы.

Я вернулась в чайную комнату. Как же приготовить волшебный чай, способствующий расслаблению, сближению и хорошему настроению? Во-первых, выбрать подходящую основу — пойдёт наш, местный, не ферментированный. Добавить к нему немного сушёной мяты, лаванды и ромашки, и на дно заварочного чайника положить палочку корицы.

Для такой заварки нужен почти кипяток. Настояться чаю надо минут семь. А чтобы чай, который не подвергали ферментации, не горчил, в ход пойдёт капелька мёда — прибежавшие на аромат гости чаепития вполне могут добавить его сами, по вкусу.

Вуаля! Довольно улыбнувшись, я вместе с чайником вышла к народу.

Талант у меня, конечно, был странный, но когда я видела, как смягчаются поджатые губы, проясняются глаза и на лицах появляются улыбки, то понимала — другого я бы и желать не посмела.

— Спасибо, что остались, — громко обратилась я, привлекая к себе внимание. — И знаете что? Вы не прогадали! Я знаю, сейчас кажется, что нашему чайному производству вот-вот придёт конец. Но это не так! Мы ещё встанем с колен!

— Вы пытаетесь подбодрить нас, миледи, чтобы мы не сбежали, — шмыгнула носом высокая худая женщина. — Но, по правде, здесь остались только те, кто думает, что работу всё равно не найдёт. Меня вот отовсюду гонят, говорят, вид у меня больной.

— А мне говорят, что я нерасторопная и глупая, — повесила нос девушка с веснушками.

— Меня по возрасту не берут, — вздохнул сухопарый старик. — Говорят, мне бы уже в саду сидеть и внуков нянчить. Каких? Дети мои в городе, карьеру строят, совсем забыли старика…

Да уж, собрала отряд по спасению мира. Их уныние даже чай не смог победить! Но я снова забросила сети: наполнила чашки, ободряюще улыбнулась и убедительно заговорила:

— Каждый работник плантаций для нас ценен. И поверьте, когда наши чаи будут заказывать в королевский дворец, мы с отцом и герцогом не забудем вашу верность!

— Наши чаи и так заказывали во дворец, — фыркнула худышка. — Пока ваш отец не сделал ставку на дальний торговый путь, потеряв кучу денег, после чего ему не из чего было платить работникам.

— Многие тогда ушли, — кивнула полная кудрявая женщина и нервно потёрла руки о рабочую робу. — Людей не хватало, за качеством следить стали хуже… В результате дворец предпочитает заказывать чай из-за моря — пусть дороже, ждать дольше, но зато вкус гарантированно отменный! А мы что? Эх…

— И продали нас вместе с плантациями, как мебель…

— Если бы продали… проиграли…

Я с подозрением заглянула в чашку. Кажется, в попытке сблизиться с работниками, я толкнула их на путь излишней откровенности. Иначе с какой стати они вываливали бы всё это на баронскую дочку? Нет, сеанс групповой психотерапии надо было прекращать.

— Знаете что? — гордо выпрямилась я. — Да, папа проиграл плантации в карты. Но! Кому он их проиграл? Вы, господа и дамы, теперь работаете на великого герцога Септима, который никогда не берётся за проигрышные дела. Если он владелец нашего дела — мы обречены на успех!

На меня подняли робкие, полные сомнений взгляды, и я решила ковать железо, пока горячо.

Я широко улыбнулась и быстро докинула в чайник ещё парочку ингредиентов, прежде чем подлить кипятка. Глаза я предусмотрительно опустила. Этих ребят базовой рецептурой было не пронять, нужна была тяжёлая артиллерия.

Запах чая изменился, стал тяжелее, стелился туманом. Это уже больше походило на магию. Работники потянулись к чашкам, и я победно улыбнулась, когда взгляды их наполнились решительностью.

— Вы нужны нам сильными, — сказала я воодушевляюще. — Понадобится время, прежде чем мы наймём новых работников. И всё это время производство чая не должно утихать.

— Мы не справимся ввосьмером, — испугалась худышка.

— Нас девять, — напомнила я. — И я уверена, мы можем что-то придумать.

— Если пораскинуть мозгами… — задумчиво протянула кудрявая. — Ведь мы многое делали по старинке, как привыкли, но если немного поменять действия, то какое-то время мы сможем справляться с плантациями.

— Сколько? — уточнила я.

— Недели две… — с сомнением сказала она. — Дальше кусты начнут зарастать, рук не хватит.

— За две недели мы точно что-то придумаем, — ударила рукой об руку я.

В дверь застенчиво поскреблись. В дверном проёме, словно смущённый школьник, топтался папа.

— Лидия, — промямлил он. — Прости, что бросил тебя разбираться со всем этим. Позволь мне заметить: нас десять.

— Милорд! — охнула веснушка.

— Нет-нет, я больше не ваш лорд, — вздохнул он. — Я просто начальник, поставленный герцогом. И именно из-за моей оплошности мы испытываем такую нехватку рабочих рук. Я просто обязан встать с вами плечом к плечу и спасти плантации!

Чаем надышался, сразу видно. Надо наделать завтра с утра такого и поить папеньку из термоска по мере затухания огня в глазах.

— Тогда завтра! — воскликнула я с энтузиазмом предводителя революции, штурмующего Зимний. — Мы с вами начнём преображать это место… и этот дико устаревший список сортов чая. Нашим плантациям нужен свежий подход!

— Ура! Ура! Ура!

Как я собиралась исправлять все проблемы плантаций? Если честно, я пока не придумала. Просто попала в свою собственную ловушку и надышалась волшебным чаем, который внушил мне излишнюю уверенность — даже самоуверенность.

К счастью, до утра у меня было время что-то придумать. А уж разум третьекурсницы политеха, по ночам подрабатывающей барменом, способен на воистину страшные вещи.