Лицензия на вой - Хелен Харпер

намеревалась, Беатрис запуталась в змеящейся ткани плаща. Деверо сорвал его со своей шеи, как только понял, что происходит. Затем, когда Беатрис споткнулась и её передние лапы запутались в красной ткани, Деверо схватил другой конец ткани и ловко обернул ей вокруг морды. Она попыталась высвободиться, но этого оказалось недостаточно. В конце концов, она сдалась и перевернулась на спину. Беатрис пребывала в ярости, но понимала, что побеждена.

Деверо посмотрел на её брата.

— Ты всё ещё хочешь? — спросил он.

Беппе слишком переживал из-за того, что случайно укусил собственную сестру. Из её раны обильно текла кровь, и было очевидно, что хоть они и близнецы, она была доминирующей волчицей. Он покачал головой, и лёгкий римский ветерок, проникавший сквозь многочисленные отверстия в стенах Колизея, затрепетал по его шерсти.

Деверо пожал плечами. На этом второй бой закончился. Это даже к лучшему. В животе у него снова заурчало, и он понял, что должен без промедления найти ближайший туалет.

***

Может, он и чувствовал себя опустошённым, но пока не было никаких признаков Кольца Всех Времён Года. Это не плохо. Чем дольше оно оставалось у него в желудке, тем дольше он мог забавляться с Солентино и поддерживать отношения со Скарлетт. Она бросила на него вопросительный взгляд, когда Деверо вышел из туалета, и, что приятно, не выглядела слишком разочарованной, когда он покачал головой. Слабительные могли помочь лишь относительно; возвращение кольца зависело в основном от самой матери-природы.

Деверо почти ожидал, что третья схватка пройдёт по той же схеме, и на этот раз ему придётся столкнуться с тремя нападающими. Однако оборотни Лупо оказались не столь предсказуемы. Его противником был маленький жилистый волк, который с лихвой компенсировал в скорости то, чего ему не хватало в мускулах. Он заставил Деверо побегать вокруг него и даже нанёс несколько небольших, но неприятных ударов по рукам и ногам, прежде чем Деверо сумел обхватить его тело и усесться на нём верхом, пока не закончилось отведённое время. Его четвёртый бой был с женщиной, которая обладала коренастостью урождённого оборотня, но при этом была на удивление высокой. Она последовала его примеру, оставаясь в человеческом обличье почти до последней минуты.

— Обратись, — несколько раз прошипела она ему. — Покажи нам, какой ты на самом деле, англичанин!

Деверо не собирался делать этого до тех пор, пока не возникнет необходимость, хотя, когда она потянулась к его паху, он был почти вынужден это сделать. В той битве победила не грубая сила или мастерство, а просто время вышло, и он выжил, чтобы продолжить путь.

— Ты боялся драться с ней, потому что она женщина? — спросила Скарлетт после того, как бой закончился. — У тебя был такой вид, будто ты сдерживался так же, как и с ребёнком в самом начале. Ты всё ещё слишком человечен, Деверо Вебб. Возможно, ты никогда не станешь настоящим сверхом.

Он пристально посмотрел на неё.

— У меня и так достаточно проблем с боями на этой сцене, — сказал он ей, — и мне не нужно бороться ещё и с тобой здесь.

Скарлетт наклонилась к его уху и понизила голос.

— Это потому, что, если бы мы по-настоящему боролись, — прошептала она, — я бы победила.

Это было практически само собой разумеющимся.

— Мы оба знаем, — сказал он вслух, — что тебя пугает не физическая боль, Скарлетт, а эмоциональная.

Её лицо помрачнело, и она отстранилась, скрестив руки на груди. Деверо тут же пожалел о своих словах. Он задел слишком близко к сердцу и прекрасно понимал, что правда может ранить гораздо сильнее, чем ложь.

— Будь осторожен со следующим, — холодно сказала она. — Волки что-то замышляют.

— Скарлетт, — начал он.

Она вздёрнула подбородок.

— Ты должен быть готов к обращению.

Он вздохнул.

— Я буду готов. Тем не менее, думаю, что смогу продержаться, по крайней мере, ещё один бой.

— Ты здесь главный, — сказала она с лёгким покровительственным видом, который не совсем скрывал беспокойство в её глазах. Она подняла запястье и указала на свои часы. — Только поторопись, Деверо. Уже пробило одиннадцать. И Мистер Мотоцикл исчез.

Деверо уставился на неё.

— Когда?

— Последний бой был на середине. Думаю, ему наскучило наблюдать за твоими попытками развлечь толпу. Там он или нет, но нам действительно нужно убираться отсюда и разобраться с Солентино, пока не стало слишком поздно, — и она вытолкала его на деревянную сцену, прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё.

Как только Деверо вышел на середину площадки, он понял, что Скарлетт права. Там не только не было никаких признаков таинственного мотоциклиста, но и царила другая атмосфера. Он чувствовал это в воздухе. Зрители, окружавшие арену, тоже, казалось, излучали затаённое ожидание. Не оставалось сомнений в том, что бои становились всё сложнее, но даже последний из них не вызвал у него серьёзного беспокойства. Деверо почувствовал, что ему скорее любопытно, чем страшно.

— Дамы и господа! Signore e signori! Представляю вам Таттона О'Брайена для нашего пятого боя.

Деверо приподнял бровь. О'Брайен? Это не совсем итальянская фамилия. Судя по вздохам зрителей, они точно знали, кто такой этот О'Брайен, и были впечатлены. Деверо нахмурился и огляделся по сторонам. Кем бы ни был Таттон О'Брайен, он заставил их ждать. Возможно, он бросил один взгляд на Деверо и благоразумно решил не утруждать себя появлением.

Деверо поднял голову.

— О'Брайен? Таттон О'Брайен? Выходите, выходите, где бы вы ни были!

Откуда-то слева от него донёсся бестелесный голос с ирландским акцентом.

— На вашем месте, мистер Вебб, я бы не стал так торопиться.

Деверо пристально вглядывался в то место, откуда доносился голос. Воздух там слегка мерцал. Теперь ему предстояло иметь дело с невидимым противником? Серьёзно? Такое вообще возможно?

По залу прокатился смешок. Без сомнения, выражение его лица сейчас было эпичным, и он единственный, кто не понял шутки. Он стиснул зубы. Затем закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на других своих чувствах. В конце концов, он волк, и его способности не ограничивались только зрением.

Деверо услышал лёгкий смешок, за которым мгновением позже последовал порыв ветра слева от него. Он инстинктивно поднял руки, чтобы отразить то, что должно было произойти. К сожалению, он опоздал на полсекунды. Что-то — вероятно, кулак Таттона О'Брайена — сильно ударило его по скуле. На глаза Деверо навернулись непроизвольные слёзы боли. Чёрт возьми.

— О, — раздался голос. — Волчонок плачет? Хочешь носовой платочек?

О'Брайен определённо не был итальянцем. Слова прозвучали с ирландским акцентом. От него тоже не пахло волком. Это было совершенно неожиданно. Деверо не собирался тратить время впустую, отвечая