Леди Кру и дракон на миллион - Наталья Варварова

тебя обидеть. Расстояние бы усиливало накал в разы, я бы взрывался, прилетал… Ты бы взрывалась в ответ, планировала побег. Окружающие тебя люди, да и просто случайные, сыпались бы в этой игре, как пешки с доски — и это, как ни печально, ерунда. Наша связь угрожала бы мирам.

Он не сомневался, что ласки сейчас ни к чему. Ее тело еще не отошло от того, что они делали часом ранее. Арчибальд вошел в нее. Он старался как можно мягче, но движение вышло порывистым. Кру всхлипнула.

— Я знаю, что тебе чужда расчетливая жестокость. Подумай. Драконов не так много. В конце концов, что случится с популяцией, если эти идиоты будут продолжать липнуть к тебе, не подозревая, что ты моя единственная ценность и их плата за одну такую попытку — это жизнь.

Мари попробовала приподняться, потому что сохранять пассивность оказалось невыносимо. Но Арчибальд не давал. Он бедром прижимал ее к постели, рукой сжимал шею так, что она ощущала давление, а второй удерживал ее руки. Он контролировал не только каждое ее движение, но даже дыхание.

Даже если бы Кру захотела ответить ему сейчас, то у нее бы не вышло. Она вдыхала воздух с удвоенной жадностью, когда хватка чуть слабела.

— Я научился удерживать своего зверя, и это казалось мне победой. Потом я вырос и смог управлять собой и им. Но когда мы встретились, Кру, я понял, что проиграл. Стихия сильнее драконов… Ты рев моря, ты осыпающаяся под моей тушей скала. Планета, которая бесшумно схлопывается в холодном мраке. Единственное, о чем я прошу, это изображать покорность время от времени. Как сейчас, делай иногда вид, что ты в моей власти.

Он двигался медленнее, чем обычно. И поэтому это было так остро. Он будто специально замедлялся… И когда она почти взвыла от нетерпения, перестал ее мучить и перешел на сокрушительные толчки, повторяя ее имя.

Кру в этот момент больше не верила в сложнейшие специальные ритуалы, в плохую межрасовую совместимость. Как и в то, что от дракона так сложно забеременеть. Он заполнял собой даже воздух в этой комнате. И у пожирающей его жажды имелась вполне конкретная цель. Впрочем, ее собственное тело ликовало вместо того, чтобы в ужасе остывать.

Мари больше не замечала небоскребов внизу или покидающих Аларан шаттлов. Сквозь дремоту и негу она выхватывала странные видения.

Вот молодая почти неодетая девушка пробирается через джунгли. Два кинжала закреплены на поясе, два на ремнях на бедрах. Она крадется за чудовищем по его огромным следам вдоль русла реки. Запах гниющего тростника перебивает все остальные, а он камнем падает на нее сверху и сбивает с ног. Эти твари умеют становиться невидимыми на несколько секунд.

Дракон меньше своих нормальных размеров, иначе не смог бы передвигаться среди деревьев. Он наклоняет над ней плоскую морду и размышляет — охотницу сожрать сразу или сначала трахнуть. Она распахивает глаза, встречаясь с ним взглядом, и лапа, которая должна была вспороть ей плечо замирает на мгновение. Ей хватает этого, чтобы вонзить первый кинжал в звериное сердце.

Но она не убивает его. Это другая охота. Три недели выслеживала самого крупного и хитрого. Кинжал заговорен на ее крови, и в ткани дракона, прямо в сокращающуюся мышцу попадает человеческая кровь и толчками расходится по телу. Она не вынимает кинжал, а ныряет под брюхо и, как ящерица, ползет ему на спину. Ничего не соображающий дракон ревет и взлетает.

Но и в воздухе она не дает ему обернуться до конца. Кинжал в основание левого крыла, другой — в основание правого. Промахнись она на долю мизинца, и ничего бы не вышло. Но удары достигают цели. Теперь она управляет полетом. Дракон пытается сложить крылья, чтобы рухнуть вместе с ней вниз, но последний взмах — и кинжал вонзается между шеей и головой. Зверище трясет башкой, но больше ему ничто не поможет.

Деревня встречает их приближение праздничным огненным кругом. Соседнее племя пару недель назад тоже стреножило своего дракона. Но по сравнению с этим, он просто доходяга. Она знает, что вызывает восхищение. В ее семье умели не только убивать монстров, но и брать в плен. Она сделала это, оседлала дракона. Лучший экземпляр. С таким их не истребят. И все-таки, как же больно. Несколько дней ходить будет тяжело.

После изнурительного праздника, когда оба — охотница и ее раб ничего не ели и лишь изредка пили ледяную колодезную воду — их оставили в покое. Она загнала его в свою хижину. Пускай помещается, хотя тесно. В полуобороте потерпит. Рухнула на шкуры. Ее накрыло жаром. Отдать свою кровь… такое не проходит бесследно. Он горделивой горой высился у порога. Ну, и Ришна с ним. Все равно придет, приползет на брюхе. Детей делать они все горазды. Добраться бы до кувшина с настойкой остролистника. Иначе она помрет к полуночи. Мерещился всякий бред — летающие металлические птицы, сверкающие башни.

Он разбудил ее через несколько часов. Принял человеческое обличье и из деревянной плошки влил ей в рот настойку. Вот же тварь, тоже жить хочет. Потом швырнул обратно на ложе, как тряпку.

— Ты раб. Тебе же лучше будет, если ты…

Красивое, как у божества, лицо юноши исказила гримаса ненависти. В их племени мужчины больше походили на обезьян, чем на него.

Он же почти моментально освоил их язык.

— Рабыня это ты. Я служить человекам. Ты служить мне.

У нее не было мужчин, потому что ее берегли для дракона. Но заботиться о ней он не собирался. Ввинчивался с силой. Так, что привыкшая к физической боли, она орала в голос. И даже если получится сбежать, — ему тяжело пролазить через узкую дверь, а человеком быть непривычно, — свои же затолкают ее обратно, пока зверь не угомонится… На животе уже чесалось клеймо, появившееся от этой связи. Он кончил, потом развернул ее на спину и вложил ей в руку свой по-прежнему разгоряченный здоровый…

— Кру, Кру, — Арчибальд тряс ее за плечо. — Я думал, ты отдохнешь, а ты решила пересмотреть все кошмары разом. Отнести тебя в душ?

Кру обхватила его за шею. Может, юноша был красивее… Нет, и это неправда. Арчибальд само совершенство. Внешне он интереснее любого из драконов. Он больше человек, чем ящер. Отвратительный, ужасный, но человек.

— Что ты, милая. Только не надо плакать. У меня от этого