Измена. Я больше не у твоих ног - Милана Лотос

Он лишь хмыкнул в ответ, и я поняла, что слова не имеют смысла. Мы застряли в этом круге, и выхода не было.

– А я тебя и спрашивать не буду. Мое слово - закон и ты должна подчиняться ему. Я тебе еще раз повторяю, ты знала, за кого выходишь замуж. И сейчас не можешь предъявлять мне какие-то претензии.

– Когда я выходила за тебя замуж, ты был другим человеком. Мы любили друг друга и клялись в любви и верности.

– Не помню, чтобы я вообще в чем либо клялся. Вероятно, ты меня с кем-то путаешь, - улыбнулся единственный раз за всю дорогу Макар и я знала, что означает эта улыбка. Он считал меня недалекой и постоянно во всем сомневающейся женщиной, которой пора прочистить мозги. Он говорил так постоянно, а сейчас и слова его были не нужны. Хватало этого говорящего оскала, чтобы все понять.

– Я тебя ни с кем не путаю, - продолжила я, - несколько лет назад, когда все только начиналось, мы были другими. Ты любил меня, и я… это чувствовала. Но после того, как у меня случился выкидыш, ты начал смотреть на меня совсем по-другому.

– Хм… не замечал, - пожал плечами он, словно мои чувства были пустым звуком.

Мы въехали в наш закрытый элитный поселок, и я взглянула по сторонам, как будто это место могло вернуть мне ощущение счастья. Неужели, я могла соскучиться по этому месту? Так быстро?

– А ты вообще, последнее время, меня почти не замечал. Я стала для тебя невидимкой, - произнесла я, чувствуя, как тяжелое бремя слов давит на меня.

– Неправда, - ответил он, его уверенность злила меня еще больше.

– Правда, Макар. Ты был постоянно занят работой или своими телепроектами. Пропадал непонятно где. Хотя, почему непонятно? – усмехнулась я, – теперь я знаю, где ты был. Трахался по подворотням со своими любовницами.

– Почему по подворотням, любимая? – его голос стал суровым, когда он подъехал к воротам нашего дома. – Я не на помойке себя нашел. Если я и трахался, то в шикарных номерах или апартаментах.

– Или на дубовом столе своего кабинета, у нас в доме. Так? - выпалила я, ощущая, как гнев закипает внутри.

– Ты не должна была об этом узнать. То, что случилось в ту ночь, случайность. Нелепая ошибка, которую я совершил, и мне нет оправдания. Это я признаю. Но только это. И я… уже заплатил за нее.

– Заплатил? Хм… это как? - изумленно посмотрела на своего мужа, осознавая, как ловко он уворачивается от моих обвинений.

– Своей израненной душой и нервным срывом. Когда я узнал, что ты потеряла ребенка из-за меня, я хотел наложить на себя руки. Но вовремя опомнился. Понимая, что это не дело! С кем останешься ты и Тонечка? Вот какие мысли у меня были. Я думал только о тебе и своей дочери. Вы — то единственное, что есть у меня. И вас я не променяю ни на одну из своих бывших девиц. Ни няня Ксюша, ни другие девки, не стоят твоего мизинца. Ты единственная и самая лучшая.

– Хм… что-то как-то… не верю я тебе, Макарушка. Ну вот не верю и все. Чего хочешь со мной делай, но звучит как-то неубедительно.

– Олесь, ты думаешь, я сейчас с тобой играю? – он повернулся и посмотрел мне в глаза. Крепко сжал мои локти. – Но… зачем мне это?

– Не знаю, - покачала головой, чувствуя, как сердце сжимается от боли. – Сама не понимаю. Чего тебе от нас надо? И почему ты просто не можешь нас отпустить?

– Вы моя семья. А семья – это самое главное, что есть у человека, - произнес он уверенно.

– Ты профакапил свою семью, Макар. И что бы ты не делал, как раньше уже не будет. Я больше не та, которая молилась на тебя и надышаться не могла. Я больше не у твоих ног, Макар. Твое время закончилось.

– Это мы еще посмотрим.

Глава 39.

Машина, с тихим урчанием мотора, медленно въехала во двор нашего дома, оставляя за собой лишь легкое облачко пыли. Я машинально взглянула в боковое зеркало и заметила, как на мансарде, уютно устроившись в большом кресле, сидит моя соседка Катька Васильева. С каким-то отчаянием я поняла, что только она может помочь мне разобраться в той каше, которая заварилась между мной и Макаром. Даже если за разговор с ней мне придется отдать последние пять миллионов – это было бы ничто по сравнению с тем, что я теряла.

Когда я, наконец, уложила нашу маленькую дочь Тонечку спать, с трудом преодолев её сопротивление, и осторожно закрыла дверь её комнаты, то резко наткнулась на мужа, который стоял у стены. Он выглядел таким уверенным в себе, скрестив руки на груди и смотря на меня с этой самой лукавой улыбкой, которая всегда меня выводила из себя. В этот момент в его лице читалось что-то хищное, и я поняла, что сегодняшние разговоры он не планирует вести мирно.

– Нам надо поговорить, – выдал он, словно я хотела или могла бы это обойти стороной. – Пойдем в гостиную.

Я почувствовала, как гнев поднимается внутри меня, смешиваясь с чувством обиды.

– А может, в твой кабинет? Или твой кабинет предназначен для других дел. Более интимных? – нахмурившись спросила я, бросая ему вызов.

Упрямо, как всегда, он лишь хмыкнул в ответ.

– Хватит говорить ерунду, сколько можно об одном и том же? – недовольно пробурчал он и стремительно спустился по лестнице, оставляя после себя лёгкий шлейф свежести и аромата геля для душа. Этот запах сводил с ума – он всегда так тщательно следил за своей внешностью. Привычно мывшись два или три раза в день, обливая себя дорогими духами, он придавал большое значение своему виду.

Каждый раз, когда я видела его в дорогих боксерах от известной фирмы, я вспоминала тот разговор, когда однажды решила подарить ему нижнее белье. В его глазах тогда отразилась неприязнь, а слова, произнесенные им, до сих пор больно кололи сердце.

– Это ритуал, Олесь! Покупка нижнего белья,