Сдаваться киборгам - Грейс Гудвин

могла успокоить любопытство, когда бросила тетрадь на пол. Позже. Я загляну в нее позже. Сейчас Максим разговаривал со своей матерью. Разве это не делало ее моей свекровью? Она была здесь? О боже, я выглядела ужасно. Я не могла встретиться с ней в таком виде!

Я подняла голову и выглянула из-за плеча Ристона, чтобы посмотреть на экран, закрепленный над диваном на стене. Заполняя пространство, как на большом настенном телевизоре, как дома, была Приллонская женщина, очевидно намного старше моих пар.

Я вздохнула с облегчением. Она не здесь. Я хотела встретиться с ней, но не сейчас. Ни тогда, когда я не в лучшем виде. Мне нужен макияж, или хотя бы душ, перед тем как я познакомлюсь со своей свекровью.

Она не была такой темнокожей как Максим, но и не такой же светлокожей как Ристон. Ее волосы были золотистыми, как мореный дуб, а глаза такие же, как у сына, темно карие. И хотя в волосах была седина, как и положено пожилой женщине, но в них виднелись такие темные пряди, что казались практически черными.

Однако ее лицо было почти как у сына. Сходство было неоспоримым, и я задалась вопросом, как выглядел его отец.

«Я не покину Колонию, мама. И Приллон Прайм не станет приветствовать Ристона. Если ты хочешь познакомиться со своей новой дочерью, тебе придется убедить отца заплатить за транспортировку».

«Там тебе нечего делать. И Прайм Найэл снял запрет со всех жителей Колонии. Ты теперь свободен. И можешь вернуться домой».

Максим провел рукой по затылку, очевидный показатель того, что он расстроен. Незаметное, прорвавшееся наружу свидетельство того, что он разочарован. За то короткое время, что я его знала, он практически не дрогнул в ходе любого столкновения. Но это была его мать и я знала, что семья вызывала намного больше беспокойства и трудностей, чем столкновение с самым худшим врагом.

«Я Управляющий Базой 3. Это моя роль, как лидера, находиться здесь из-за воинов. Это не пустяк. Ристон здесь так же, как и Рэйчел. Моя жизнь тут».

«Я не предлагаю тебе оставлять ее позади, − повторила она, − я просто хочу увидеть своих внуков».

«Мы еще не претендовали на нашу пару».

Она выглядела ошеломленной: «Что? Почему?»

«Потому что она Межгалактическая Невеста. У нее есть тридцать дней».

Женщина накуксилась, явно неудовлетворенная ответом: «Вы позволяете ей управлять вами? Ты стал слабым на этой дикой планете? Заяви на нее права, хочет она этого или нет. Я хочу внуков. Я хочу, чтобы ты вернулся домой».

«Если ты организуешь транспортировку сюда, дай мне знать. До свидания, мама».

Экран потух. Я почувствовала эмоции обоих моих мужчин через ошейник. Черное отчаяние.

«Я причина тому?» − спросила я, − я делаю тебя несчастной?»

Максим повернулся на мои слова, и увидел нас. Он закрыл глаза и я ощутила смесь счастья и грусти. Это не было как уравновешенные чаши весов. Это была смесь эмоций, которые боролись между собой внутри него.

«Я сделала тебя слабым?»

Я этого не хотела. Вовсе нет. Оба мужчин были сильными и мощными, даже без их функций на планете. Быть униженным женщиной, значит быть под каблуком на Земле. А то, как они чувствовали себя, должно быть, было и того хуже.

«Рэйчел, ты не сделала ничего такого, − сказал Максим, подходя к нам и убирая волосы от моего лица, − у тебя темные круги под глазами».

Мне не нужно было, чтобы он сейчас беспокоился обо мне. Да, мне нужен сон, но это не означало, что мы не можем поговорить.

«Поэтому вы не можете брать меня вместе, потому что мы официально не являемся парами?» − я взглянула на Ристона через плечо. Я не ждала от него ответа, так как задала следующий вопрос Максиму: «Вы менее признаны, потому что я еще не сказала вам утвердить меня? Она думает, что я вожу вас за нос?»

Максим рассмеялся, редкое явление. «Пара, ты определенно держишь меня за яйца».

Он должно быть почувствовал перемену в моем настроении, потому что взял за руку, и положил ее себе на грудь.

«Когда ты видишь меня и Ристона, что ты первым делом думаешь?»

Я нахмурилась, но ответила, «Большие. Мощные. Доминирующие».

Он кивнул. «Да, это все про нас».

Руки Ристона легли мне на плечи, от его прикосновения стало тепло.

«Но если ты отвергнешь нас? Если твое сердце нам не принадлежит, тогда какими мы будем?» Он положил палец мне на губы. «Ответ ничего не значит. Без тебя мы ничто. Я знаю, что у тебя есть твои тридцать дней, но ты должна знать, хотя мы властные и грубые вне спальни и обладаем тобой в постели, но ты единственная у кого вся власть».Я действительно не понимала.

«Ты можешь забрать свою пару и сделать свою мать счастливой, − сказал Ристон, − забери ее домой, Максим».

Максим посмотрел через мое плечо на своего второго. «Какого черта ты говоришь?»

Злость, которая рассеялась, пока он смотрел на меня, пронзила снова.

«У тебя есть семья, которая любит тебя и хочет, чтобы ты вернулся домой. Тебе не нужно создавать новую жизнь тут. У тебя теперь есть пара. Твоя жизнь полна смысла. Уезжай домой».

Максим сделал шаг назад, затем другой. Разрезал рукой воздух. Это первый раз, когда я увидела его по-настоящему взволнованным.

Разворачиваясь, я посмотрела на Ристона. «О чем ты говоришь? Ты не хочешь быть моей парой? Его вторым?»

Ристон поднял подбородок. Его бледные глаза стали темнее, более насыщенного цвета. «Если это сделает Максима счастливым. Все, чего мы хотели с тех пор, как были сосланы на эту планету, это быть принятыми, чтобы вернуться домой. Теперь мы можем, благодаря Прайму. Ничего не держит Максима здесь, особенно сейчас, когда у него появилась ты. Он уважаемый воин, ветеран, который был благословлен парой. Он может вернуться на Приллон Прайм. Максим, уезжай домой».

«А ты?» − спросила я, изучая его.

«Я не такой счастливчик. Когда моя семья увидела, что со мной сделал Улей, они пожелали мне всего наилучшего и проинформировали о том, что никогда больше не желают обо мне слышать». Он поднял руку к лицу, где метал сверкал от света в комнате. «Я мог быть ветераном, но меня не уважают. Никто из родного дома не будет счастлив от моего возвращения. Там для меня ничего нет. Моя жизнь на Колонии».

Ристона отвергли из-за этих металических частей? Они осуждали его, потому что его висок был немного серебряным, а