Академия льда и пламени - Энн Шайн

Дракончик рассыпался искрами.

Я замер. Лиана почувствовала мое напряжение и сжала мою руку чуть крепче.

— Вот и проблемы, — тихо произнесла она.

Внутри шевельнулось нехорошее предчувствие. Бабушка Матильда редко вызывала меня посреди учебного дня. Обычно она уважала расписание занятий больше, чем законы империи. Если она прислала вестника, значит, случилось что-то серьезное. Неужели родители уже успели накрутить её против меня из-за вчерашнего скандала?

Я посмотрел на Лиану. Оставлять её сейчас одну, в центре осиного гнезда, не хотелось.

— Мне нужно лететь, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Но я вернусь к обеду.

— Лети, — кивнула она. — Я не маленькая, Ален. До аудитории дойду сама, — Лиана улыбнулась, и на душе стало чуть легче.

— Если кто-то косо посмотрит на тебя — заморозь их, — подмигнул я ей.

Я проводил магиану льда до самой двери аудитории, игнорируя вытянутые лица студентов, и, убедившись, что она вошла внутрь, развернулся и побежал к выходу.

Мой борд ждал меня в холле (я нарушил еще одно правило, припарковав его там, но мистер Пиклз сделал вид, что ослеп).

Через пять минут я уже рассекал облака, направляясь к родовому поместью. Ветер бил в лицо, выдувая остатки тревоги. Скорость всегда успокаивала меня.

Я приземлился прямо на террасу библиотеки, спрыгнул с доски и вошел в дом через стеклянные двери.

В библиотеке пахло старой кожей и вишневым табаком — бабушка иногда позволяла себе трубку, несмотря на протесты лекарей.

Она сидела в своем любимом кресле у камина. Родителей нигде не было видно, и это уже был хорошим знаком.

— Я здесь, бабушка, — сказал я, подходя ближе и склоняя голову в поклоне.

Матильда Ролдэн медленно повернула голову. Её серые глаза, обычно острые и насмешливые, сегодня смотрели устало и... встревоженно?

— Ален, — она указала на кресло напротив. — Садись. Нам нужно поговорить.

Я сел, ожидая разноса. Ожидая лекции о чести рода, о том, что нельзя бросать невест посреди бала и устраивать сцены. Но бабушка молчала, разглядывая меня так, словно видела впервые за много лет.

— Ты выглядишь... иначе, — наконец произнесла она. — Живым.

— Бабушка, о вчерашнем... — начал я.

— Молчи, — она подняла руку. — Я знаю всё. Весь город знает. И я позвала тебя не для того, чтобы ругать, — она подалась вперед, опираясь на свою трость. — Ален, хочу, чтобы ты знал: я не имела к этому никакого отношения.

— К чему? — не понял я.

— К помолвке с этой... валь Грэйс, — бабуля произнесла фамилию Элеоноры так, словно выплюнула косточку. — Твои родители, эти идиоты, решили всё за моей спиной. Они думали, что поставят меня перед фактом на балу, и я не смогу отказать при свидетелях. Они хотели продать тебя, Ален. Ради шахт и связей.

Я замер. Я думал, что бабушка — глава рода и все решения проходят через неё. Мысль о том, что родители пытались обойти её авторитет, чтобы навязать мне брак, казалась дикой.

— Ты... ты не знала?

— Если бы знала, — глаза старухи сверкнули опасным огнем, — я бы испепелила их карету еще на подъезде к поместью. Элеонора — пустая, высокомерная дрянь. Я наблюдала за ней с самого её детства. Из неё получилась бы ужасная жена и отвратительная мать. Я никогда, слышишь, никогда не пожелала бы тебе такой судьбы, мальчик мой.

У меня перехватило дыхание. Груз, который давил на плечи последние дни — обида на семью, чувство, что меня предали самые близкие, — вдруг исчезли. Бабушка была на моей стороне.

— Как ты, мальчик мой? — её голос смягчился, став почти нежным. — Они не сильно тебя измучили своими интригами? Если бы я узнала раньше об их планах, я бы лично свернула шею этому Валь Грэйсу. Устроить такой балаган за моей спиной...

— Я в порядке, бабушка, — я улыбнулся, впервые за долгое время искренне, находясь в стенах этого дома. — Правда. Вчерашний вечер... он закончился лучше, чем начинался.

Она внимательно посмотрела на меня.

— Я вижу, — хмыкнула бабуля, и в её взгляде появились хитринки. — У тебя глаза горят. Неужели появилась та, ради которой стоило устроить скандал?

Я вспомнил Лиану. Её смех, ледяные капли в волосах и жар её тела в моих объятиях.

— Ален, — бабушка стала серьезной. — Слушай меня внимательно. Я запретила твоим родителям вмешиваться в твою жизнь. Если они еще раз пикнут насчет выгодной партии — вылетят из завещания быстрее пробки из бутылки! — она протянула руку и накрыла мою ладонь своей сухой, теплой. — Ты — мой единственный внук. Моя гордость. И я хочу, чтобы ты был счастлив. Богатство и влияние уже при тебе — этого у нас всегда было навалом. А вот счастье заполучить не так-то легко, — бабуля заглянула мне в глаза. — Если ты выберешь девушку... любую девушку... пусть она будет хоть пастушкой, хоть принцессой, хоть демоном из преисподней... Если она зажжёт огонь в твоих глазах, я приму её и одобрю твой выбор, Ален. И никто в этом доме не посмеет сказать и слова против. Потому что я знаю: ты плохую не выберешь.

Я почувствовал, как к горлу подступает ком. Не ожидал этого. Готовился к войне, а получил благословение.

Я сжал её руку.

— Спасибо, бабушка. Это... это очень важно для меня.

— Ну, так что? — она хитро прищурилась. — Есть такая девушка? Или ты просто развлекаешься?

Я вспомнил, как Лиана утром шла по коридору в моей рубашке, с гордо поднятой головой, готовая бросить вызов всему миру ради нас.

— Есть, — твердо ответил я. — И я не развлекаюсь. Уже нашел ту, с кем хотел бы провести остаток своей жизни.

Бабушка откинулась в кресле и довольно улыбнулась.

— Вот и славно. Привози её на чай. Хочу посмотреть на ту, что смогла растопить лед в сердце моего внука. А теперь лети. Не стоит пропускать учёбу.

Я вылетел из поместья, чувствуя, как за спиной вырастают крылья. Бабуля встала на мою сторону, не боясь осуждения, и я знал, что буду благодарен ей за это всю свою оставшуюся жизнь!

Глава 33. Кровожадный план

Кольцо на пальце Элеоноры весило, кажется, тонну. Золотое, безвкусное, с огромным