Брачный контракт по-драконьи - София Руд

— А что ещё ты знаешь? — хочу я выведать у Ника, раз уж никто больше не скажет.

А тот как схватится за сердце и мигом бледнеет.

— Ты чего? Тебе плохо? Лекаря позвать? — пугаюсь я.

Но Ник мотает головой и судорожно лезет во внутренний карман синего камзола. Достает оттуда фляжку, нервно откручивает крышку и тут же заливает в рот. Корчится, будто гадость какую-то выпил, зато его лицо тут же обретает прежний здоровый цвет. Даже щеки алеют. Вот только я уверена, что во фляжке был никакой не ром.

Совсем другой запах ударил мне в нос. Травы? Зелье?

— Пустяки, — отмахивается Ник, выпрямляясь во весь рост.

И с деловым видом прячет флягу во внутренний карман камзола, а я продолжаю принюхиваться.

Странно, раньше моё обоняние не было таким острым, как сейчас. Однако руку готова дать на отсечение, что четко учуяла несколько нот того зелья, которое пригубил Батл.

Лишь одна трава имеет такой странный запах. И обычно её используют для притупления чувств и даже отворотных зелий.

Замечаю, что и помолвочного кольца на безымянном пальце Ника больше нет.

— Ох, ты заметила? Это не то, о чем ты подумала. Просто нам на новой службе нельзя… — начинает тараторить Ник.

Но резко замолкает, поняв, что чуть не ляпнул лишнее.

В другой момент я бы сказала, что мне это не интересно, но служба Батла и лорда Соула связаны.

— Как отсутствие кольца, притупляющее зелье и новая служба могут быть связаны? — спрашиваю я, решив идти до конца.

— Ты всегда умела все быстро подмечать. Из тебя вышел бы отличный детектив, — говорит он.

Однако голос звучит вовсе не радостно, а раздосадованно.

— И дознаватель, — соглашаюсь я и присматриваюсь к Нику.

Он этот взгляд никогда не выдерживал.

— Не могу сказать, Диана. Даже не пытайся. Это государственная тайна. Клянусь!

— Ладно. Тогда доброго дня!

Жму плечами, и только собираюсь ретироваться, как Ник выпаливает:

— Нет, подожди. За чашечкой чая я, может быть, и оброню пару слов.

— Торговаться вздумал? — Я ушам своим не верю.

— Мне тоже нужна информация, — заявляет Ник.

А вот это уже интересно. Значит, не о здоровье он подошел спросить. Ну, разумеется.

— Чем же я могу помочь? — хочется знать мне, раз уж разговор наконец-то пошел начистоту.

— Меня отстранили от дела, но если я все-таки его раскрою или внесу неоценимый вклад, то получу нужный мне пост, — раскрывает свои планы Батл. — Ну что, по рукам?

— Думаешь, мне настолько интересно узнать про кольцо и службу, чтобы заключать подобные сделки? — только и усмехаюсь я.

— А если это касается твоего будущего мужа? — Ник прищуривается. — Он ведь тоже этим зельем заправлялся в свое время.

— Что? — Хмурюсь я.

А Ник, едва учуяв мой интерес, деловито скрещивает руки на груди.

— Сначала, сделка. Обсудим все в чаёвне, — настаивает он.

— Мне кажется, тебе нужно просить не информацию, а уроки. Например, урок первый: не приглашай чужую невесту в чаевню, где вас могут увидеть и неправильно понять. Урок второй: не подходи так близко, если не уверен, что за нами не следят.

— Что? — Хмурится Ник.

И, после того как пару секунд осмысливает сказанное мной, начинает оглядываться по сторонам и замечает в проулке за перекрестком чёрную карету с золотым приметным гербом дома Соулов.

— Его Светлость? — напрягается Ник и, как мне кажется, чудом заставляет себя не дергаться с места и не сбежать.

Но я-то помню, с кем у меня в ресторации назначена встреча.

— Насчет времени и места я сообщу тебе сама. Вздумаешь соврать мне про зелье — пожалеешь, — предупреждаю я Ника.

И после ступаю несколько шагов вперёд, а когда оборачиваюсь, то замечаю лишь спину капитана, шмыгнувшего в ближайший поворот.

Бегает он быстро ещё с академии. Талант не растерял. Только и пожимаю плечами и вновь направляюсь к повозке, у которой суетятся худощавый кучер и худенькая девушка, часто сопровождающая мадам Соул.

Затем замечаю и саму старушку, изменившую сегодня своей любви к черному в гардеробе и надевшую зеленое платье.

Зелёное… ох, не люблю я этот цвет.

Решаю ускориться, потому как в груди нарастает дурацкое предчувствие какой-то беды. Надеюсь, это от нервов. Не я ведь надела зеленое, значит примета не должна сработать.

Вот сейчас перейду дорогу, и все. Едва ступаю с тротуара, как останавливаюсь. Оглядываюсь, потому что опять показалось, что кто-то смотрит в спину. И в этот раз замечаю кое-что очень странное. Мужчину, слишком быстро соскользнувшего в толпу.

Увы, разглядеть не успела.

— О, боги! Хозяйка! — раздается отчаянный вопль.

Я тут же оборачиваюсь и вижу, как мадам Соул застыла посреди дороги с той самой помощницей, а на них несется лихой конь с телегой.

Нет-нет-нет!

Кидаюсь вперед что есть силы, но понимаю, что все равно не успею ни оттолкнуть их, ни прикрыть собой.

Прямо перед носом проносится желтое пятно. Лошадь визжит, вскидывая копыта вверх. Вот-вот ударит мадам Соула, нужно скорее!

В глаза в глаза бьет вспышка, сбивая меня с ног и будто бы откидывая назад. Я падаю, а в следующий миг лошадь проносится прямо перед моим носом.

Где бабуля? Где та девчушка? Они живы?

В ужасе моргаю, пытаясь разглядеть, что произошло. Мадам Соул сидит посреди дороги. Рядом с ней служанка.

— Бабуля!

Я бегу со всех ног, падаю, больно ударяясь коленями, хочу поскорее убедиться, что они обе в порядке.

— Госпожа! Госпожа! — ревет в голос служанка, сжимая руку пожилой леди.

Сама девочка, хвала богам, раненой не выглядит. Ни на одной из них нет и царапинки. По крайней мере, невооруженным глазом не видно.

— Я в порядке. Цела. Та барышня меня спасла, — отвечает бабуля.

И лишь сейчас я замечаю, что желтое пятнышко тоже здесь. И оно, точнее она, судя по нежно-желтому платью, лежит без чувств.

Она хотя бы жива?

Тут же подползаю к неподвижному телу девушки, желая проверить дыхание, и едва подношу ладонь к ее носу, как сердце застывает.

Не может быть! Это лицо…

Глава 35

Спасительница и трусиха

В первые секунды мне кажется, что передо мной Райла, моя подруга из академии, но это невозможно.

Смаргиваю и вновь смотрю на милое личико, обрамленное растрепавшимися волосами цвета пшеницы. Что-то схожее есть, но у Райлы был весьма приметный носик, которого она всегда стеснялась, а эта девушка хорошо бы смотрелась на вывесках самых известных театров — настолько