Курортный роман - Эмма Радфорд

Щеки Николь зарделись от смущения.

– Что-то вроде этого, – виновато призналась она. – Значит, Стив обо всем знал?

– Только то, что у меня появилась пассия, я решил не разглашать твоего имени. Мне не хотелось выносить наши отношения на всеобщее обсуждение, пока между нами нет полной ясности. Уверен, ты тоже не стремилась к огласке.

Николь задумчиво кивнула.

– Я рассказала обо всем Мэгги уже много позже. Даже смешно сейчас: мне всегда было удивительно, что она сама не догадалась. Теперь-то ясно, какие у них были мысли.

– И очень жаль, – угрюмо отозвался Мартин. – Наверняка, если бы они знали, Мэг в конце концов, может быть, и рассказала бы мне о Дэвиде, и я бы с большим пониманием отнесся к тому, через что тебе пришлось пройти. А так по моим соображениям получалось, что ты просто поиграла со мной и сбежала… но… даже решив выбросить тебя из головы, я не сумел сделать этого. И когда Стив проболтался, что ты обещала приехать, во мне загорелось желание встретиться с тобой.

– А я своим поведением чуть не разрушила все. Представляю, как ты должен был возненавидеть меня.

– Если честно, я уже был на грани этого, – признался Мартин. – У меня в душе все кипело от злости и обиды – это страшная комбинация, при которой можно вполне потерять самообладание и полный контроль над собой. Но встретившись с тобой вновь, я понял, что во мне ничего не умерло, и решил любыми путями удержать тебя. Видишь, я даже пошел на шантаж, хотя и сознавал всю нелепость своего положения. Порой мне бывало страшно стыдно за себя… а когда ты рассказала о Дэвиде, я просто ужаснулся собственным поступкам.

– Тебя просто толкали на них, – ласково возразила Николь, не желая все сваливать только на него. – Я сама во многом виновата.

– Естественно, виновата, – со смехом подтвердил Мартин. – Меня вдруг осенило, что я в своих поступках нисколько не отличаюсь от Дэвида, и передо мной впервые встал вопрос, что же такое настоящая любовь. Мне казалось, мое чувство к тебе было искренним и нежным, а на самом деле я, как жалкая тварь, запугивал тебя, пытался заарканить и против твоей воли склонить на свою сторону. Тогда закралось сомнение: а действительно ли я люблю тебя? И этот вопрос стал преследовать меня как навязчивая идея.

– Знаешь, и я прошла через те же муки, – тихо вставила Николь. – С Дэвидом… мне всегда казалось, что я могу различить, где любовь, а где так, простая привязанность, но потом долго не могла себе простить эту глупую самонадеянность. Надо же, принять истинную любовь за примитивную физическую страсть! И, представляешь, как ни больно говорить, но именно несчастный случай с Дэвидом подтолкнул меня посмотреть на все с другой стороны и понять, что мы с тобой оба просто немного сошли с ума…

– В любви люди часто теряют рассудок, – с нежностью согласился Мартин и, взяв ее руки, поцеловал, как бы в подтверждение своих слов. – Но также и обретают силы противостоять всему…

Он ласково привлек ее к себе и заключил в объятия, а Николь инстинктивно подняла голову для поцелуя.

– Мы прошли через все и получили хороший урок, – прошептала она ему на ухо.

– Ты считаешь этого достаточно, чтобы начать строить наше будущее? – шепотом спросил Мартин, осыпая ее нежными, сладкими поцелуями.

– Уверена, – томно ответила Николь, опьяненная его ласками. – Нам обоим пришлось на собственном горьком опыте научиться отличать настоящую любовь от вожделения. И теперь, разобравшись во всем, мы с уверенностью можем сказать, что у нашей истории, не в пример Калипсо и Одиссею, получился счастливый конец.

– Э, нет, любимая, – мягко, но решительно возразил Мартин и медленно, чувственно провел руками по ее спине, бедрам, коснулся груди, разжигая в ней то, что подвластно только ему. – Это не конец, а… самое счастливое начало из всех начал.