Если только ты - Хлоя Лиезе

«Мы на самом деле не друзья».

Эти слова не должны ощущаться как удар под дых, но ощущаются. Я стараюсь продышаться, крутя кольца на пальцах.

— Откуда это взялось? — спрашиваю я. — Мы до сих пор справлялись. И сегодня тоже справимся.

— Групповые собрания для меня — совершенно другая история, Себастьян. Это хаос; это противоречит закономерностям и предсказуемости, а я в человеческом взаимодействии склонна сильно опираться на закономерности и предсказуемость.

— Что ты имеешь в виду?

Зигги косится в зеркало бокового вида, после чего перестраивается в полосу обгона.

— Рен рассказывал тебе… обо мне?

— Что ты имеешь в виду? — я хмурюсь. — Типа, личные вещи? Нет. Лишь забавные семейные истории.

— Ясно, — она кивает. — Потому что я, ээ… не знала, упоминал ли он, что у меня аутизм.

Я моргаю, хмуро уставившись на неё. Я мало что знаю про аутизм, у меня не было личного опыта с такими людьми в моей жизни.

— Нет, — говорю я наконец. — Не упоминал.

Зигги зажимает губы между зубами.

— Что ж, он у меня есть.

— Ты можешь… объяснить это мне? Чтобы я мог понять? Такое можно спрашивать?

Она кивает, затем медленно и долго выдыхает.

— Да, нормально. И я могу, — после небольшой паузы она говорит: — У меня много социальной тревожности, потому что люди… странные для меня, страннее чем для кого-то вроде тебя, если только ты не нейроотличный. Мне не стоило предполагать.

(Нейроотличными людьми или нейродивергентами называют людей с неврологическими состояниями, влияющими на их восприятие мира, например, аутизм, СДВГ, дислексия, диспраксия, синдром Туретта и др. Люди, не имеющие таких состояний, называются нейротипичными, — прим.)

Я качаю головой.

— Я не нейроотличный, по крайней мере, насколько я знаю.

Она кивает, глядя на дорогу.

— Значит… когда ты встречаешься с кем-то, тебе легче прочесть невербальные признаки, уловить их тон, прочесть между строк, что они говорят, вникать и понимать их. Более того, кому-то вроде тебя это наверняка изумительно даётся. Ты очень… харизматичный с людьми.

— Манипулятивный, ты хотела сказать.

Она пожимает плечами.

— Я не настолько хорошо тебя знаю, чтобы говорить такое, Себастьян. Я не планирую укорять тебя в том, что против тебя говорит мир.

Моё сердце гулко ударяет в груди.

— Почему нет?

Зигги опять на мгновение притихает, теребя губу зубами, а потом наконец говорит.

— Потому что я верю, что все мы заслуживаем шанса быть увиденными такими, какие мы есть в настоящем, а не такими, какими мы были в прошлом. Потому что я верю, что пусть ты не можешь переписать прошлые главы жизни, у тебя есть каждый момент настоящего, чтобы сделать что-то новое, что-то лучшее. И я держусь за надежду, что любой, кто захочет, сумеет превратить свою жизнь в такую историю, которой сможет гордиться.

Я смотрю на неё, проводя костяшками пальцев по своим губам и паникуя.

Я никогда в жизни не хотел так верить в чьи-то убеждения. Я никогда так не хотел поцеловать кого-либо. Я хочу сказать ей свернуть на обочину, перетащить её через консоль, усадить к себе на колени и изучить каждый уголок этого мягкого сладкого ротика. Я хочу впитывать и вдыхать то, что внутри этой женщины, что электризует воздух и пробуждает в моём атрофированном, застывшем сердце желание расти, теплеть, исцеляться и наполняться вещами, которыми оно не наполнялось уже так давно.

Но всё не так. Зигги не хочет этого, не заслуживает этого, а я дал обещание — себе, её брату и по-своему ей — что я не наврежу ей, что я её уберегу.

И проклятье, в кои-то веки я собираюсь сдержать слово. Я поступлю правильно.

Даже если это меня погубит.

Глава 13. Зигги

Плейлист: Ingrid Michaelson — Over The Rainbow

— Что ж, — Себастьян откашливается, проводя костяшками пальцев по губам и глядя в окно. — Надеюсь, ты веришь в это не только в отношении других людей.

Я быстро кошусь в его сторону, после чего снова смотрю вперёд, выполняя поворот на отведённую для игроков и их гостей парковку.

— Что ты имеешь в виду?

Он пожимает плечами, большим пальцем крутя серебряное кольцо на указательном пальце и глядя в окно.

— Этот… твой проект, всё сводится к тому, как тебя воспринимают, верно? Ты хочешь вернуть себе контроль над этим. Но позволь сказать тебе кое-что, что я узнал по своему опыту. Ты лишь до определённой степени можешь влиять на то, как тебя воспринимают другие. Ты не можешь это контролировать. Ты можешь лишь быть собой и оставаться верной этому. Если они не видят, какая невероятная… — он откашливается, приподнимая одно плечо. — Если они не видят, какая ты на самом деле, это не твоя вина. Они могут валить нахер.

Я прикусываю губу, въезжая на парковку и ставя машину на свободное место.

— Ты не думаешь… ну то есть, разве отношения не сложнее того, что ты сказал? Это запутанная шкала серого, а не чёрное и белое.

У него вырывается уклончивое хмыканье. Видимо, он не согласен? Я не знаю ничего об отношениях Себастьяна, не считая его дружбы с Реном, и есть ли у него ещё какие-то отношения. Я начинаю гадать, вдруг это показательно. Может, дело не в том, что мы не так давно поддерживаем эту фальшивую дружбу, а скорее в его взглядах на отношения.

— С моими командами проще, — говорю я ему. — С национальной сборной и здесь, с городской командой. Они не виноваты в том, что не видят личность, которую я им не показывала. Теперь у меня есть шанс перестать вести себя как девочка, которой я была, и постоять за себя как за женщину, которой я стала. С моей семьей всё сложнее — они знали прежнюю меня, любили и защищали прежнюю меня. Я не хочу обижаться на них за то, что они держатся за идею личности,