Порочный сексуальный татуировщик - Эрика Уайлд

— Надеюсь, нет, — прошептала она, запустив пальцы за пояс его джинсов и притянув его к своим бедрам.

Соблазнительная, твердая эрекция прижалась к низу ее живота, и в ответ Катрина расслабилась еще больше.

— И если тебе очень повезет, я, возможно, даже позволю тебе добраться до четвертой базы, — поддразнила она.

Последнее, что она увидела, — его порочная ухмылка, прежде чем он захватил ее губы, погружая в обжигающий, плавящий трусики поцелуй, который мгновенно заставил ее беспокойно потереться о него. С каждой минутой поцелуи становились все жарче. Глубже. Требовательнее. Его рот клеймил, губы поглощали, а скольжение и вращение греховного языка сводили ее с ума и требовали большего.

Совершенно забыв о фильме, Катрина застонала и потянула верхнюю пуговицу его джинсов, желая рукой почувствовать его пульсацию, пока она будет его ласкать. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она прикасалась к нему, чувствовала движение его члена глубоко внутри себя, и ей очень хотелось повторить все снова.

Из горла Мейсона вырвалось утробное рычание, когда он прервал их поцелуй. Он смотрел на нее с явным плотским пламенем, сверкающим в его глазах.

— Я так понимаю, мы движемся ко второй базе?

Она прикусила опухшую нижнюю губу, нуждаясь в чем-то большем, чем просто ласка через одежду. Она хотела раздеться, чувствовать Мейсона кожа к коже.

— Я бы предпочла пропустить вторую базу и сразу перейти к третьей, — сказала Катрина, спешно задирая его футболку до груди.

Помогая ей, он приподнялся, чтобы стянуть ткань через голову, и бросил ее на пол позади себя.

— Для ясности: какова твоя версия третьей базы?

Она подняла на него взгляд и одарила знойной, соблазнительной улыбкой.

— Твой рот на моей обнаженной груди и твоя рука между моими ногами, — хрипло пояснила она. — Почти уверена, что оргазмы — это необходимое условие для прохождения третьей базы.

Он слегка усмехнулся.

— Верно подмечено. Сними шорты и трусики, чтобы я мог прикоснуться к тебе.

Внутри нее закружилось предвкушение, и она избавилась от упомянутых предметов одежды и скинула их на пол, оказавшись обнаженной ниже пояса. Когда он переместился, просунув обтянутое джинсами колено между ее ног, она прижала ладонь к его теплой обнаженной плоти, а ее возбуждение поднялось еще на несколько уровней. Боже, у него было великолепное тело. Татуированные руки. Точеная грудь и пресс. И член, доставляющий массу удовольствия. Да, и она не могла дождаться почувствовать его вновь.

Прежде чем Катрина успела скользнуть пальцами обратно к его поясу, Мейсон толкнул ее на спину и потянул вверх ее майку.

— Закинь руки за голову, чтобы я мог ее снять, — тихо приказал он.

Следуя указанию, она высоко подняла руки, и он стянул топ ей через голову. Но вместо того, чтобы снять его полностью, он обернул тонкие лямочки и ткань вокруг ее запястий, связывая их вместе. Одной рукой он прижал их к дивану над ее головой, полностью обнажив ее перед собой.

Катрина ощущала себя в равной степени уязвимой и возбужденной. Он успокоил первое чувство и разжег пламя второго, медленно и намеренно скользя взглядом от ее лица до бедер. Когда он, наконец, снова вернулся к ее глазам, на его лице отпечатались обожание и похоть.

Мейсон прижался лицом к ее шее, овевая горячим дыханием ее кожу, и провел языком влажную дорожку до ее уха.

— Я сделаю тебе чертовски приятно.

Она вздрогнула, ее грудь набухла, а дыхание участилось.

— Знаю. Ты всегда так делаешь, — сказала она и выразила свое желание: — Но я тоже хочу прикоснуться к тебе.

Он покачал головой, его темные шелковистые волосы задели ее обнаженное плечо, и он прикусил мочку ее уха.

— Вот почему я удерживаю твои руки. Так я могу в полной мере воспользоваться твоим нежным, сладким телом. Так я полностью контролирую твое удовольствие. Все, что требуется от тебя, — закрыть глаза и чувствовать.

Катрина уже и так много чего чувствовала. Физически — безусловно, но и эмоционально тоже: ее сердце было широко распахнуто и полностью принадлежало Мейсону. Оставив одну руку над ее головой, он переплел их пальцы, жест был настолько чувственный и интимный, что у нее защемило сердце.

Свободной рукой он обхватил ее грудь, сжимая и пощипывая пальцами жесткую горошинку, пока ее губы не разомкнулись в тихом стоне. Его горячий, влажный рот прижался к ее другому твердому соску. Язык кружил вокруг кончика, зубы причинили легкую боль, когда он слегка укусил ее, заставляя хныкать и выгибать спину, чтобы протолкнуть больше плоти между его губами. По-видимому, зная, чего она жаждет, Мейсон втянул ее грудь глубже, всасывая сильнее, и вызывая такое изысканное наслаждение, что это сводило ее с ума.

И заставило умолять.

— Мейсон, пожалуйста, — прохрипела она. — Мне нужно, чтобы твои пальцы опустились ниже.

Он усмехнулся, прижимаясь к ее груди, а его рука скользнула по ее трепещущему животу. Один палец обвел пупок, дразня и мучая.

— Здесь ниже? — пробормотал целиком и полностью плохой мальчик.

Катрина открыла глаза и попыталась взглянуть на него, но горячее, доминирующее выражение его лица лишь заставило ее осознать, что со связанными руками она была полностью в его власти.

— Дотронься до меня… между ног, — сказала она, задыхаясь.

Его пальцы ласкали внутреннюю часть ее бедра, минуя плачущую от боли киску.

— Здесь? — абсолютно невинно спросил он.

Она умирала, и каждое прикосновение его пальцев, где бы они ни находились, только усиливало пульсирующую потребность, которой он явно избегал.

— Мейсон…

— Может, тебе стоит говорить более конкретно, — предложил он с дьявольской ухмылкой, снова проводя языком по ее соску. — Давай, Китти-Кэт. Поговори со мной грязно. Расскажи во всех порочных подробностях, чего ты хочешь, чтобы я мог дать тебе это.

О, боже, о, боже, о, боже. Слова, кружащиеся у нее в голове, оказались во рту и, наконец, на кончике языка. Она произнесла их до того, как передумала.

— Ласкай пальцами мой клитор.

Он наградил ее удовлетворенной улыбкой.

— Видишь, не так уж и сложно, верно? — спросил он и, наконец, погладил пальцами твердый, чувствительный бугорок.

Катрина ахнула, когда комочек нервов ожил под его умелым прикосновением, закрыла глаза и откинула голову назад, пока он творил свою магию. Ее бедра начали тереться о его руку, и глубоко внутри она ощутила пустоту. На этот раз порочная мольба последовала без колебаний.

— Трахни меня пальцами, — бесстыдно простонала она.

Она снова ахнула, когда он тут же наполнил ее двумя талантливыми пальцами, и ее дыхание замерло в горле. Он держал их неподвижно глубоко внутри, одновременно надавливая большим пальцем на