Чудеса в ноутбуке - Дарья Андреевна Кузнецова

От этой мысли запнулась на ровном месте и едва не пропахала носом землю.

— Девка нужна живой! — послышался сверху крик подселенца.

Сказанное придало ускорения. Выложенная плиткой дорожка тускло белела. На моё счастье, хозяйка расставила в траве вдоль неё слабые светильники, но всё равно в паре мест я проломилась сквозь колючие кусты.

Сзади кричали и стреляли. Взревел мотоцикл.

Я вывалилась к дороге, вот только одного Кощей не учёл в инструкциях: забора. Наверное, где-то ещё можно было выбраться и без него, но я упёрлась в рабицу, натянутую между двух столбов. Перекинула шлем и растерянно огляделась. Вроде ограждение не очень высокое, но и я не профессиональный домушник!

Просто так перебраться не стоило и надеяться, я схватилась за верх — колючая сетка царапала пальцы, которым уже и так досталось. Дёрнулась влево — там оказался невысокий куст, а вот справа повезло, там росла яблоня.

Понятия не имею, как у меня получилось, но с помощью дерева, удачно пришедшегося рядом столбика и надёжного русского мата я сумела взобраться повыше, сначала аккуратно уронить рюкзак с небольшой высоты, мысленно попросив у кота прощения, а потом и сама вывалилась по ту сторону забора. Казалось, ушло на это не меньше получаса, потому что вышло не с первой попытки, но я как раз нацепила на одно плечо рюкзак и подхватила шлем, когда из-за угла вырулил мотоцикл и с визгом затормозил.

После взятия высоты забора на сиденье мотоцикла я влезла едва ли не на бегу, и Кощей сразу выкрутил газ. Стальной конь прытко скакнул вперёд, словно понимал что-то.

Некоторое время я пыталась не сверзиться с мотоцикла, было не до наблюдения за окружающей обстановкой. Цепляться одними только коленями за норовистого железного жеребца, которого швыряет из стороны в сторону по мелким улочкам, — то ещё приключение. Особенно если на ходу надо вставить руку во вторую лямку рюкзака, натянуть подшлемник и надеть шлем, ничего из этого не выронив.

Когда застёжка шлема уступила упорству, и я облегчённо выдохнула, наконец крепко вцепившись в пилота обеими руками, стало полегче. В организме появились ресурсы не только для фиксации себя в пространстве, но и для того, чтобы попытаться понять, куда мы едем.

Не представляю, как Кощей умудрялся закладывать такие повороты на такой скорости и при этом не пустить мотоцикл юзом; ему прямая дорога на трек, в гонщики. Но лихачил он не из любви к искусству, на хвосте опять висела погоня. Я не могла разглядеть, кто именно и сколько их, слишком часто мы поворачивали, но, оглядываясь, видела свет фар преследователя, отстающего на поворот.

А потом мы вынырнули на прямой участок, и я опять обернулась, пытаясь разглядеть хотя бы, сколько сзади машин. Пилот хлопнул меня по бедру, привлекая внимание и требуя не ёрзать, и припал к баку. На всякий случай я вцепилась крепче и прижалась к его спине, вывернув голову набок. Мотоцикл взревел, ускоряясь, споткнулся на резком переключении скоростей. Ещё один рывок, ещё один щелчок лапки переключения передач — и пилот открутил ручку до упора, пулей рванув с места.

За гулом ветра и воем мотора я не слышала преследователей, но всем телом ощутила отдалённые хлопки и после — прерывистый, с паузами, стрекот.

Господи, за нами что, с автоматом гонятся?!

На всякий случай я зажмурилась. От пули это не спасёт, но хоть не видно смазанной от скорости тёмной обочины, несущейся мимо.

Гул двигателя изменился, стал ниже и ровнее. Вряд ли это говорило о том, что в нас попали, но я сжалась сильнее, тем более и скорость как будто ещё выросла: набегающий поток начал настойчиво стаскивать назад даже из-за спины водителя, и перспектива встретиться с асфальтом совсем не радовала.

Несколько новых отдельных хлопков прозвучали совсем тихо, где-то далеко позади и как будто снизу. Неужели, оторвались!

Я некоторое время с замиранием сердца прислушивалась к воцарившейся тишине, потом сумела выдохнуть, заставила себя немного расслабиться и открыть глаза. Несколько секунд, а может, и с минуту таращилась в окружающую темноту, не понимая, что происходит и где мы находимся. До сих пор обочину было видно, пусть и тускло, но отсветы мотоциклетной фары позволяли хотя бы понимать, где она находится. Сейчас там царила непроглядная чернота — и сбоку, и позади и, кажется, впереди, насколько я могла видеть из-за плеча Кощея. Только небо где-то за спиной заливала от горизонта густая синева.

Мы сиганули в портал? Или что вообще происходит?

А потом краем глаза я наконец заметила посторонний свет. Внизу и немного позади. Далеко внизу.

Я дёрнулась от неожиданности, взвизгнула от страха и, до звёздочек зажмурившись, снова судорожно вцепилась в Кощея.

Мы летели. Вот прямо так, не сходя с мотоцикла. Не знаю, насколько высоко, но явно достаточно, чтобы убиться в случае падения.

Картина тут же представилась в красках. Вот сейчас Кощей заложит очередной вираж, кроссовка соскочит с подножки, и полечу я вниз без парашюта. Самый идиотский конец после всех погонь и в финале настоящей перестрелки.

Раньше я наивно полагала, что боязни высоты у меня нет, и страха полётов — тоже. Теперь есть.

Но потихоньку ужас отпустил. Не ушёл совсем, но затаился и притих. Летел мотоцикл ровно и равномерно, без поворотов и ускорения, так что я позволила себе осторожный оптимизм и надежду, что мы приземлимся благополучно. Если на неопознанный объект не отреагирует ПВО. Мотоцикл у Кощея явно необычный, но вряд ли выдержит прямое попадание ракеты, а его хозяин давно в спячке, мог и пропустить, насколько за последние десятилетия увеличилась чувствительность радаров.

От этой мысли опять стало жутко, и я постаралась отвлечься. Буду считать, Ейш понимает, что делает. В конце концов, научился же он так ловко рулить мотоциклом, не выходя из анабиоза, может, и военной техникой интересовался!

Глава 8. Безопасный режим

Не знаю, сколько мы летели. Долго. Время шло к рассвету; если начался побег в глухой темноте, наверное в самый чёрный час ночи, то сейчас над горизонтом уже ярко голубело. Адреналин схлынул, а на смену всем страхам пришли гораздо более приземлённые и понятные проблемы. Я начала всерьёз замерзать, а глаза стали отчаянно слипаться. Поскольку сон в таких обстоятельствах неизбежно грозил смертью, постаралась отвлечься и взбодриться пением в голос, благо моего фальшивого воя никому через шлем не слышно.

Когда мы наконец приземлились, небогатый репертуар