Жестокие наследники - Оливия Вильденштейн

что я получила, это сухая штукатурка и затхлый воздух. Вдоль стен стояли стеклянные банки, но все они были пусты. Я поднялась по покрытой ковром лестнице, которая скрипела под ногами. Небольшая лестничная площадка вела в три комнаты. В двух стояли массажные столы и пустые шкафы, в одной была небольшая ванная комната, выложенная радужной плиткой. Волнение пронзило меня при виде раковины. Я повернула как горячую, так и холодную ручки, но, о чудо, даже ржавой струйки не вытекло. Я повернулась к унитазу и подняла крышку, обнаружив, что унитаз такой же сухой, как и у меня во рту.

Чёрт.

— Есть что-нибудь полезное наверху? — крикнул Римо.

Несмотря на то, что массажные столы были обиты мягкой тканью и поэтому выглядели относительно удобными, нам нужна была вода, а её не было.

— К сожалению, нет.

Он посмотрел вверх по лестнице.

— Если ты мне не доверяешь, иди и проверь.

Он снова перевёл взгляд на меня.

— Я доверяю тебе.

— Ха. Фэрроу доверяет Вуду. Это, несомненно, должно быть впервые.

Его челюсть подёргивалась, как будто он изо всех сил старался сдержать ответную реплику.

Я протиснулась мимо него к двери, затем направилась к следующему заведению — «Местечко у Би». Вместо того чтобы ворваться внутрь, я вышла на дорогу и осмотрела двухэтажную кирпичную гостиницу с большим панорамным окном. В этом месте было так много истории, что оно почему-то казалось священным. Мне пришлось напомнить себе, что это было не настоящее «Местечко у Би». Просто симпатичная копия, помещенная в параллельную вселенную. Тем не менее, моё сердце не дрогнуло, когда я вернулась к зданию и прижала кончики пальцев к стеклянной двери.

Я застыла на пороге, до меня донесся аромат чего-то сладкого и слоеного.

— Ты чувствуешь этот запах? — прошептала я, входя внутрь.

Ноздри Римо раздулись. Когда его зрачки расширились, я предположила, что аромат не был воображаемым.

Стеклянная дверь захлопнулась за нами, и я подпрыгнула, но потом снова понюхала воздух и выследила запах, как лупа. Мой нос привёл меня к квадратному отверстию, встроенному в стену рядом с лакированным баром. Я заглянула внутрь и различила там блеск металлических столешниц и блеск перевернутых кастрюль. Кухня!

Несмотря на то, что я могла пролезть через отверстие, я зашагала вдоль стены в поисках двери, желудок скручивало в предвкушении. Как только я заметила её, я поискала ручку, но ничего не нашла. Римо, который шёл за мной по тусклому коридору, прижал ладонь к дереву, и дверь качнулась на петлях.

— Я как раз собиралась это сделать, — сказала я.

Он одарил меня своей обычной высокомерной ухмылкой, которая говорила: я намного умнее тебя.

Вместо того чтобы опуститься до его уровня, я вздёрнула подбородок и вошла в полутёмное пространство, где пахло так сладко, что, облизывая воздух, я наверняка почувствовала бы сладость на языке. Мой нос направил меня к большой коробке из металла и стекла, светящейся светом, который окутывал края пузырящегося золотистого пирога. Я ухватилась за длинную ручку и потянула. Порыв горячего воздуха ударил мне в лицо. Я уже собиралась потянуться за сковородкой, когда голос Римо остановил мою руку:

— Ты собираешься обжечься.

— Обжечься? Я сделана из огня.

Я сунула руку внутрь и схватила сковороду. Даже сквозь перчатку жар металла обжёг меня. Я не отпускала её, хотя мне казалось, что материал плавится и прилипает к моей коже. Я почти швырнула сковороду на центральный островок.

— Ты обожглась, не так ли?

Римо проследил за движением моей руки вниз.

— Неа.

Однако мои щёки вспыхнули. Надеюсь, темнота скроет мой румянец.

Римо пересёк кухню, подошёл к раковине и повернул ручку. Я ожидала, что кран будет сухим, но раздался стон, за которым последовал знакомый всплеск, от которого у меня екнуло сердце и сжалось горло. Я шагнула к нему так быстро, что подумала, что вернула себе скорость Охотника. Римо не стал зачерпывать воду; он просто смотрел, как она течёт. Я схватила миску с полки и поставила её под кран, испугавшись, что это случайность и в любую секунду вода закончится.

Я сняла перчатки и положила их на стойку. Кончики моих пальцев покраснели, но, к счастью, не покрылись волдырями. Хотя они казались забавными — немного пластмассовыми, — я не жаловалась, зная, что Римо получит удовольствие от моего затруднительного положения.

Я вынула миску и осторожно отставила её в сторону. Затем я сложил ладони чашечкой и наполнил их водой, вытекающей из крана.

— Амара, может быть…

Предупреждение, которое Римо собирался произнести, замерло у него на губах, когда я плеснула водой на лицо — ощущение чистого блаженства. Я повторила ещё раз. Вода, стекавшая с моего подбородка, была смешана с кровью, жёлтой грязью и остатками моего макияжа.

— Она настоящая, — я ухмыльнулась Римо. — Настоящая вода.

Выражение лица Римо было таким же напряжённым, как и линия его плеч, да и всего остального тела, если уж на то пошло. Когда он не сделал никакого движения, чтобы зачерпнуть немного, я брызнула слегка ему в лицо. Он фыркнул, как будто я только что швырнула в него токсичными отходами.

Я рассмеялась.

— Расслабься. Вода не расплавит твою кожу.

Он что-то проворчал, вытирая лоб рукавом.

Я схватила стакан с полки и наполнила его, а затем жадно проглотила содержимое. Мне снова захотелось рассмеяться. Простые удовольствия. Я наполнила стакан и вложила его в руки Римо. Он неохотно сомкнул пальцы вокруг гладкой поверхности, а затем уставился на неё так долго, что я закатила глаза.

— Я не мертва.

— Пока.

Мой пульс участился при этом единственном слове, а затем моё возбуждение пошло на убыль. Не отравит ли меня вода? По прошествии того, что казалось часом, но на самом деле было не более нескольких секунд, Римо сдался и поднёс стакан ко рту. Его кадык дернулся, когда он осушил его.

Опустошив, он поставил стакан на стол и вытер губы тыльной стороной ладони.

— По крайней мере, если мы умрём, то умрём вместе.

— Как романтично.

Я закатила глаза и обошла стол, решив добраться до персикового пирога. Я отломила кусочек корочки и положила её в рот. Слоёное тесто растаяло у меня на языке и скользнуло в горло. Я удовлетворенно замурлыкала, затем отломила ещё кусочек, и ещё, благодаря Великого Духа за подношение. Может быть, она и не приложила к этому руку, но, несмотря на это, благодарность Ей не повредит.

— Так вкусно, да?

Римо наблюдал за мной с другого конца стола.

Я отщипнула липкий персик и положила его на язык. Взрыв ароматов заставил всё моё