Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

— Мэдс? — тихо позвала она, нахмурившись. Её дыхание сбилось, когда она опустила взгляд на наши сплетённые пальцы.

— Я понимаю, почему ты хочешь сбежать из Уиллоу Крик. Понимаю, как плохо тебе с матерью. Но здесь есть люди, которые о тебе заботятся. Если ты будешь в Ноксвилле или Нэшвилле, я смогу добраться до тебя за пару часов.

Она сжала мою руку и покачала головой.

— Честно, Мэдс, ты даже не представляешь, насколько всё плохо.

— Потому что ты мне не рассказываешь.

— Потому что, если я скажу, это станет реальностью. А так я могу делать вид, что она не стряхнула пепел в мою единственную за три дня еду. Или что не порвала свитер, который мне подарила твоя мама на день рождения.

Она сглотнула и сжала губы в тонкую линию, будто пожалела, что вообще это сказала. А я лишь ещё сильнее возненавидел её мать. За то, что каждый раз, переступая порог собственного дома, МаК попадала не в убежище, а в ад.

Она выдернула руки из моих.

— Я даже не уверена, что Калифорния достаточно далеко…

— Я бы не позволил ей причинить тебе боль. Если бы ты осталась у нас, она бы больше тебя не тронула. Не возвращайся туда сегодня, МаК. Тебе не нужно. Ты правда думаешь, что ей хоть капля есть до того, где ты?

— Ей есть, потому что она хочет, чтобы я страдала. Она найдёт меня и утащит обратно.

— Мои родители ей этого не позволят.

Она закрыла глаза, борясь с эмоциями, как всегда. Я был единственным, кому она позволяла их видеть, но даже со мной это случалось редко. Если Сибил чувствовала страх, это только подстёгивало её.

— Я не могу… Я не хочу, чтобы ты и твоя семья тоже начали меня ненавидеть.

— Они никогда… Я никогда.

— Начнут. Она вызовет полицию. На них. На меня. А кроме того, я здесь только обуза. Лишний рот. Ещё один источник трат.

Последние пару лет ранчо переживало не лучшие времена. МаК это знала. Но отец работал, заключая новые контракты, и дела шли на лад. Мама начала продавать свои пироги. Мы выберемся. Но именно поэтому в моём списке вузов был только местный колледж. Я был нужен здесь, а не в четырёхлетнем университете, загоняя нас в долги.

— Это не ты так думаешь, МаК, — выдохнул я. — Это её больное восприятие мира. Не поддавайся ему.

Она резко поднялась, собрав книги в охапку. У неё не было рюкзака. Она носила вещи в руках, оставляя их в школе или пряча в сарае дяди Фила, потому что, если бы мать их увидела, она бы их уничтожила.

— Я не могу остаться в Теннесси, Мэддокс. Но я понимаю, почему ты должен.

Даже если бы мои родители не переживали сложные времена, я всё равно хотел бы быть здесь. Я не собирался работать на ранчо вечно, но и мысль о жизни в тысячах миль от семьи, от этих холмов, долин и ручьёв моего детства тоже не казалась мне правильной.

Но я бы уехал ради неё.

Если бы это значило, что мы могли бы быть вместе, я бы последовал за МаК в Калифорнию.

Сразу после того, как отец поставил бы ранчо на ноги.

* * *

Но к тому времени, когда родители начали вставать на ноги, МакКенна попросила меня не приезжать. Попросила остаться в Теннесси, потому что видеть меня, а потом снова терять — было слишком тяжело.

На самом деле, я думал, что ей просто нужно было забыть всё, что напоминало о её детстве. Включая меня.

Горечь разочарования и сердечной боли наполнила рот, оставляя после себя привкус старых ран, которые я, как казалось, давно залечил.

Я снова взглянул в окно кафе. МакКенна сидела у стойки, лениво накручивая золотые пряди на палец, пока Тилли опиралась локтями рядом с ней. Обе улыбались. МаК — слишком красивой, слишком знакомой улыбкой, даже если она была ненастоящей.

Мне вдруг стало интересно, улыбается ли она по-настоящему теперь. Видит ли её жених ту улыбку, что лучилась в уголках глаз, растягивала щёки, пока они почти не исчезали у ушей?

Я развернулся и двинулся вниз по тротуару.

Я не мог позволить себе жалеть её. Не мог задумываться о том, что именно в её жизни вдруг заставило её усомниться в возвращении в Калифорнию. Я мог только надеяться, что она уедет так же быстро, как её мать.

Глава 15

Маккенна

После завтрака в кафе я заехала в продуктовый магазин за парой необходимых вещей, а потом вернулась на ранчо, потому что просто не знала, куда ещё пойти. Воспоминания, которые я всколыхнула вчера, разыскивая Мэддокса по всему городу, всё ещё оставляли после себя болезненный осадок — точно так же, как и каждая встреча с ним.

Но как только я зашла в квартиру, она показалась мне душной и тесной. Мне даже не было чем отвлечься — мои DVD с Баффи остались в Калифорнии, и теперь ничто не спасало меня от бесконечных мыслей о миллионе вещей, которые я могла бы сделать иначе.

Мне нужен был воздух. Мне нужно было куда-то уйти.

Солнечный свет за окнами был обманчивым — день казался тёплым, хотя на самом деле всё ещё было сыро и холодно. Но стоило мне подумать о полях и лощинах, которые когда-то были моим спасением, как что-то внутри потянуло меня туда.

Я надела единственные кроссовки, что взяла с собой, натянула куртку — достаточно тёплую для зимы в Калифорнии, но совершенно бесполезную в морозном Уиллоу Крик — и направилась по тропе, которую когда-то знала, как свои пять пальцев.

Раньше я пересекала эти поля верхом, всегда рядом с Мэддоксом. Это были сладкие мгновения побега — когда мама была слишком пьяна, чтобы заметить, что я попросила выйти, или когда её просто невозможно было найти, чтобы спросить. Эти моменты длились ровно до тех пор, пока она не звонила в дом Хатли и не требовала, чтобы меня немедленно вернули.

Я прогнала воспоминания о ней и просто наслаждалась видом влажных полей, бескрайнего неба, разросшихся словно сорняки дубов, ив и магнолий. Я пересекла задний пастбищный участок и добралась до ручья, который ещё тихо журчал, пока зимние дожди не превратили его в бурный поток. В январе перейти его пешком уже будет невозможно — только верхом, с хорошего разгона.

Я тяжело дышала, когда наконец