Измена. Отвергнутая жена (или) Сдавайся, дракон! - Елена Байм

Если честно, впервые я задумался о том, что и у отца могли быть свои причины так поступить, и та ситуация, которою я видел в детстве, и за что ненавидел его всей душой, могла быть не такой однозначной, как казалось.

Еще больше уверовавшись в правильности развода, я позвал императорского законника, известного добропорядочной репутацией, и пригласил Элоизу пройти к нему. Удивительно, но в тот день моя жена смогла обойти родовые охранные чары в библиотеке и даже договориться с духом библиотеки. По любому, мой дракон приложил к этому лапу, не поставив меня в известность. Иначе такое возможно только в случае, если родовой дух признает потомка рода или истинную и законную жену продолжателя рода, но в моем случае это невозможно.

Погруженный в размышления, я абсолютно не ожидал увидеть жену в своей спальне. Настолько, что сам растерялся, а дракон вмиг заликовал, перехватил контроль над сознанием и готов был повалить жену на белоснежные подушки и сделать то, о чем так долго и горячо мечтал.

- Мояяяя девочкаааа. – прошипел он. Однако увидя страх в ее глазах, он неожиданно остановился и снова вернул контроль мне. Ну да, я и забыл, что несмотря на свою нездоровую озабоченность нашей женой, он трясется над ней и готов выполнять любое желание, лишь бы она улыбнулась.

А меня терзал другой вопрос. Кто?! Кто посмел навредить моей жене у меня под носом?

Я вмиг оценил обстановку. Отметил пододвинутые шкафы и комоды. Определенно, Элоиза от кого-то пряталась, и то, что она выбрала мою спальню, приятным волнением обожгло сердце. Доверяет, она доверяет мне! После того, как кричал на нее, волоком тащил по коридорам, а потом на ее глазах изменил с любовницей. Чувство досады и гнева на себя жгучим огнем растекалось по венам.

Чтобы отвлечься, я огляделся по сторонам и заметил, как жена прислушивается к звукам, доносящимся из-за смежной двери с ее покоями. Я напряг слух, но дракон отказывался подчиняться, припомнив последнюю сцену с Розалиндой.

Я выбежал и резким движением распахнул дверь в спальню жены. Никого не было, но запах, этот морозный запах можжевельника, мне был знаком.

- Адриан! Паршивец, опять он! – распахнутое настежь окно подсказало, как он проник и исчез из ее покоев.

- Моя девочка… - примирительно заурчал дракон, встревоженный появлением Адриана. Если встречу в купальне можно было счесть за совпадение, то сейчас все говорило о том, что этот юнец не просто так увивается вокруг моей жены, а что-то задумал. И бездна, как хорошо, что она испугалась шорохов и спряталась у меня в спальне. Увидь я их вдвоем снова, я бы точно потерял контроль и убил бы его, не взирая на то, чей он племянник. Но жене не сказал, не хотел, чтобы она лишний раз думала об этом юнце. Наложив магическую защиту на окна, мы поспешили к законнику. И опять я чуть не потерял контроль, но уже над собой, когда решился помочь ей с корсетом.

Так, так, мне срочно нужен антидот, а жену поскорее отправить в поместье, пока не случилось непоправимое…

На встрече с законником Элоиза вновь меня удивила. Она не плакала, не умоляла, наоборот, выглядела весьма довольной и даже имела наглость просить подарить ей родовое поместье.

Я хотел было возразить, но более двадцати лет я не появлялся в тех местах , и не планировал. Слишком тяжелые воспоминания связаны с этим местом. А так, у меня возник шанс доказать самому себе, что я лучше отца. Ведь он до конца так и не смог отпустить мать, продолжая терзать ее сердце.

Когда Элоиза заявила про размер отступных, по 1000 золотых за каждый прожитый вместе день, я перестал удивляться. Мне хотелось побыстрее вернуться к спокойной и размеренной жизни, без колдовских приворотов и без бегающего по замку навязчивого поклонника жены, но главное, в гармонии со своим зверем.

Но дракон и тут меня удивил, в очередной раз перехватил контроль, и предложил вернуть жене приданое и дать 2000 золотых подъемными. Как объяснял он позже, он не хотел ее отпускать и не хотел, чтобы она голодала и прозябала в нищете, но больше всего не хотел, чтобы зависела от мужчин.

Но я то знаю - на самом деле дракон надеялся, что не справившись с управлением поместьем, она позовет меня, у нас появится предлог чаще навещать бывшую жену, а там, за разговорами, за совместным восстановлением особняка, мы понравимся другу, и она не захочет оттуда уезжать, из сердца рода. Столько поколений счастливо прожили в родовом замке, воспитывая детенышей, и он тоже мечтал провести остаток дней вместе с ней... там…

28. Тайное становится явным, но лучше бы оставалось тайным

- Что произошло? – первым делом спросил я лекаря, вскакивая с кровати и быстро натягивая на себя одежду.

- Ваша светлость, я бы рекомендовал вам сутки отлежаться. Леди Элоиза уехала в поместье, его Сиятельство Адриан отправился в столицу. В замке осталась только Розалинда, и она с утра дожидается вас за дверью, отказываясь уходить.

Я поморщился от досады. Розалинда – последняя, кого хотел бы сейчас видеть. Я сел в кресло, обхватил голову руками и попытался восстановить хронологию событий.

Помню, как в кабинет ворвались стражники и хотели арестовать мою жену. Я знал, что она ворожила, поэтому отпираться и доказывать обратное, было бессмысленно. Если бы я вступился за нее сейчас, то навлек бы гнев на себя, и меня тоже ожидала бы казнь, как сообщника. Поэтому, поразмыслив, посоветовавшись с драконом, мы решили дождаться, когда стража выведет Элоизу из замка, и по пути в столицу нападем на их процессию и освободим мою жену. А потом спрячем, далеко – далеко, в пещере… И никто больше не посмеет обидеть мою девочку.

Но Элоиза оказалась не так проста, как казалось. Сначала она обвинила Начальника стражи в нарушении неприкосновенности жилища Великого Генерала, потом и вовсе заявила, что она дочь Императора! Я с нескрываемым удовольствием смотрел, как менялось лицо Начальника стражи, превращаясь из напыщенно-торжественного в растерянное и бледное. Я всегда недолюбливал Эдварда Вронса. Прогибающийся перед знатью, за щедрые возношения готовый пересмотреть закон в пользу дарителя, он меня раздражал, но он был любимчиком императора и был неприкосновенен.

Если говорить открыто, я отказался и дальше выполнять обязанности Великого Генерала в мирное время как раз из-за таких,