Наш новый учитель – Дракон - Варвара Корсарова

от крыш. Откуда-то издалека – из трактира или из театра – лилась нежная музыка. В темной арке что-то игриво сказала женщина, невидимый мужчина рассмеялся. Пахло поздними розами и сырыми камнями.

Черные очертания домов на фоне бархатно-синего неба казались загадочными. Уютно горели окна, показывая картинки из чужой жизни – цветы на подоконнике, кусок люстры с магическими кристаллами, золотые обои. И казалось, что люди внутри этих домов живут интересной и насыщенной жизнью.

– Эх, ночь-то какая! – восхитился принц. – Грех проводить ее взаперти.

Он глянул на нас с сочувствием.

Мы двинулись по улице парами. Принц продолжил идти рядом с Тарой, Шторм – со мной. Так близко, что моя рука порой касалась его.

Я сильно нервничала. И от мыслей о том, что нас ожидает, и от зловещего молчания магистра Дракона.

А вот принц не молчал – он завел вежливый разговор с Тарой.

– Значит, вы тоже решили ускользнуть в город этой ночью?

– Да, ваше высочество... – несмело ответила Тара тонким, как у мышки, голоском.

– Где вы успели побывать?

– Сначала собирались всего лишь дойти до кондитерской госпожи Синамоны. Ужасно захотелось сладкого!

– Прекрасно понимаю, – согласился принц. – Я тоже люблю перекусить печеньем перед сном. Ну, и что вы там купили? Попробовали ее лимонные лепешки с кремовой начинкой? Такая вкуснятина – пальчики оближешь!

От его слов у меня в желудке вновь засосало. Оказывается, ночью, когда не спишь и тратишь энергию, нападает дикий голод!

– Нет, кондитерская уже была закрыта, – тоскливо ответила Тара.

– И тогда вы решили вкусить пищи духовной? Отправиться в «Полуночный папирус»? – рассмеялся принц. – Что за книги вы купили?

– Вот, ваше высочество, – Тара протянула Ингвару стопку, нам пришлось остановиться под уличным фонарем, потому что принц пожелал прочитать заголовки.

– Так. «В плену Золотого мага». «Мой прекрасный тролль». Ну, это для девочек. Ого! «Приключения Морауса, заклинателя теней, на блуждающих островах»! Вы любите книги о путешествиях?

– Да, ваше высочество.

– А вы читали «Потерянные в лабиринте отражений»?

– Конечно! Помните эпизод, когда маг Бультраум перепутал лево и право в зеркале и забрел в логово людоеда? Правда, забавно вышло?

– Точно! – рассмеялся принц. – Я чуть со смеху не умер, когда Бультраум изобретал поводы увильнуть от приглашения людоеда на обед...

И парочка завязала оживленную беседу о книгах и выдуманных путешествиях.

Я ломала голову, как бы и мне разговорить магистра. Терпеть его молчание уже не было никаких сил. Кроме того, приятный разговор можно плавно перевести на то, что на первый раз нас с Тарой можно бы и простить за нарушение правил.

Но все уроки госпожи директрисы о ведении светской беседы выветрились из головы.

– Прекрасная нынче погода, не так ли? – начала я с обычной темы.

– Неплохая, – буркнул магистр.

– А какую погоду вы больше всего любите?

– Могу точно сказать, какую терпеть не могу. Жару и солнце. Нет ничего хуже в походе, чем потеть и задыхаться.

– Наверное, вы любите свежий яростный ветер, бурю, грозу?

– Ну да. Пожалуй.

Я обрадовалась. Разговор завязался, и мои догадки подтвердились!

– ...Когда сидишь дома у камина, в тепле и уюте, в толстых носках, и радуешься, что тебе не надо выходить и тащиться по лужам и грязи, как распоследней собаке, – закончил Шторм.

Стало понятно, что светский разговор о погоде на этом следует закончить.

– Ну? – Голос магистра был насмешлив. – Что там дальше вы должны спросить по плану? Какие цветы я люблю?

Я прикусила губу. Именно это я и собиралась спросить.

Косо посмотрела на него. Похолодало, магистр нахохлился, поднял воротник пальто, застегнул его.

– Хорошо держится пуговица? – брякнула я.

– Отлично держится. Даже не надейтесь, что она случайно оторвется. Я теперь буду пересчитывать все пуговицы после каждой встречи с вами.

– Ничего, я все равно найду способ ее заполучить, – лукаво сказала я.

Мне вдруг очень понравилось поддразнивать магистра Дракона.

– Я вам поражаюсь, Эмма. Если вы – лучшая ученица в Академии, боюсь представить, что ждать от худшей.

– О, могу вам рассказать! Если вас возненавидят, будут подкидывать мух в суп, или заливать стул чернилами. Если вас полюбят, вам будут подбрасывать пылкие записочки на уроках, а также вздыхать и атаковать томными взглядами. Не сомневайтесь, вы уже обзавелись поклонницами.

– Надо бы мне постараться, чтобы меня возненавидели, – Шторм казался ошарашенным. – Мух в супе я спокойно переживу, а вот записочки – вряд ли.

– Да бросьте, магистр! – безжалостно продолжила я. – Неужели вы так боитесь женского внимания? Мне кажется, вы его получаете достаточно. Ни за что не поверю, что вы испугались стайки юных девушек.

Я сама себе поражалась. Наверное, так на меня подействовал ночной воздух и непривычная свобода. Я вдруг стала игривой и кокетливой, и разговаривала с учителем так, как не позволяла себе даже с моим женихом.

Или на меня так подействовало подчеркнуто грубоватое обхождение магистра, близость его крепкого плеча, случайные прикосновения его руки?

Шторм глянул на меня не то с любопытством, не то с насмешкой.

Я ответила задорной улыбкой. Которую испортило неприличное бурчание в желудке!

Я смутилась и отвела глаза.

Мы проходили мимо таверны, из которой на улицу тек одуряющий аромат – жареного в масле лука, свежей горчицы и чего-то пряного, острого.

В таверне горели все окна, из приоткрытой двери доносились приглушенные голоса и стук вилок.

– О, Небеса, как пахнет! – простонала Тара и приложила руку к животу.

– Это лучшая таверна в городе, «Подкова и пирог», – принц мечтательно зажмурился. – Ох, какие тут подают пироги со спаржей! Наш придворный повар мечтает заполучить их рецепт. Но владелец отказывается продать его даже королеве.

Шторм остановился, мрачно осмотрел нас с Тарой.

– Девчонки, вы ужинали?

– Ужинали, – грустно призналась Тара. – Но давно, и какой это был ужин! Сыр такой черствый, что от него и крысы бы плевались. Кексов в магазине мы так и не попробовали...

– Как я не догадался захватить один, – расстроился принц.

– Вар! Девчонок надо накормить, – велел Шторм. – Заглянем в таверну.

Я испугалась.

– Нет, нет, нам надо скорее в Академию! Вдруг нас хватятся.

– Вас уже поймали за проступок. Чего теперь вам волноваться?

– Можно сказать директрисе, что они были у