Наш новый учитель – Дракон - Варвара Корсарова

У меня в груди радостно трепыхнулось. Тара глянула на Ингвара с восхищением. Магистр скептически скривился.

– Это нормально, что принц отводит к себе в покои учениц среди ночи?

– Принц выше всех подозрений! – с некоторой надменностью отозвался Ингвар.

– Тебе виднее, высочество. Пошли. Я тоже не прочь подкрепиться.

Магистр бесцеремонно подтолкнул меня в спину, потому что я все еще колебалась.

Но больше упираться не стала. Теперь я была уверена, что наша выходка сойдет нам с рук.

Хорошо иметь в друзьях принца!

Я раньше не бывала в подобном заведении, и потому вошла в таверну, испытывая как любопытство, так и робость. Для верности держалась за широкой спиной магистра Шторма.

Но внутри оказалось мирно. Мы попали в длинный зал с низкими потолками. Освещался он лишь огнем из огромного, как ворота, очага, где крутилась на вертеле баранья нога. На деревянных столах стояло по свече. Они заливали зал теплым оранжевым светом, на потолке метались тени посетителей.

Отблески огня играли и на начищенных подковах. Они покрывали стены от пола до потолка. Подковы были всевозможных размеров и форм – подковы зимние и летние, горные и равнинные, для упряжных и скаковых лошадей, и не для лошадей вовсе, а для невиданных зверей с тремя пальцами! Некоторые подковы украшала гравировка, другие были изрядно истерты, но все наверняка приносили хозяину неиссякаемую удачу.

Народу в заведении собралось немало. Посетители пили пиво из огромных кружек, болтали и смеялись. На нас не обращали внимания.

За стойкой хлопотал веселый трактирщик с лысой как яйцо головой.

Шторм уверенно провел нас в закуток. Место удобное – нас не видно, а мы можем подсматривать за посетителями сколько душе угодно.

За стол сели в том же порядке, что и шли – я с магистром на одной стороне стола, принц с Тарой – напротив.

От смущения я держалась скованно и то и дело поглядывала на магистра с подозрением, пытаясь найти объяснение его поступку.

Приятно, конечно, что он пригласил нас на ужин. Он наш наставник и заботится о нашем благополучии. Но все же совместная трапеза с воспитанницей, да в городе, да глубокой ночью – это, пожалуй, чересчур.

Принесли грифельную доску со списком блюд. Мы с Тарой, стесняясь, долго шушукались и переговаривались, выбирая те, что имели названия попроще, а цену – пониже. В конце концов Ингвар потерял терпение, отобрал доску и завил:

– Сам закажу для вас. Я знаю, что вам понравится.

Магистр подозвал полового мальчишку, тот выслушал мужчин и умчался, а всего через пять минут нам принесли заказ.

Когда прислуга отошла со стола, Ингвар отодвинулся поглубже к стене, в тень, стянул фальшивую бороду и остервенело поскреб подбородок.

– Чертова пакля... – пробормотал он и пояснил:

– Что поделать, без маскировки мне не обойтись, когда выбираюсь в город.

– И часто ты это делаешь?

– Реже, чем хотелось бы. Эмма, ешь давай! Потом поговорим.

Нам с Тарой подали по тарелке с крохотными пирожками всевозможных форм – круглыми, треугольными, овальными и закрученными спиралью.

Ничего подобного я в жизни не пробовала. Тесто – тонкое, легкое, с хрустящей глянцевой корочкой. Начинка и вовсе невероятная – индейка и сыр, финики и орехи, пряная капуста, тыква и паштет.

Пирожки таяли во рту, а рука уже сама тянулась за следующим.

Утолив первый голод, я устыдилась и вспомнила о манерах. Выпрямила спину, расправила салфетку на коленях, вооружилась ножом и вилкой.

Покосилась на своего соседа, и поежилась, осознав, как близко он сидит.

Магистр Шторм скинул пальто, его плечо часто касалось моего, когда он орудовал ножом и вилкой, и я чувствовала жар его тела сквозь ткань рубашки. Порой мое колено задевало его твердое бедро, что было и вовсе непозволительно по правилам хорошего тона, но в этом месте, в этот час и в этой странной ситуации казалось естественным.

Магистр пирожками пренебрег. Он взял отбивную с фасолью и ел с аппетитом сильного мужчины, который целый день совершал подвиги, ужасно устал и проголодался.

По привычке оценивать характер человека по его манерам (которую в нас усердно вбивали в Академии), я украдкой наблюдала за Штормом.

Стало ясно, что со столовым этикетом он знаком, но не считает нужным следовать ему дотошно. Магистр преспокойно положил локти на стол, держал нож той рукой, что ему удобнее, и не гнушался подбирать подливку с тарелки корочкой хлеба.

Однако все выглядело так естественно, что не вызывало отторжения.

За едой он молчал, на меня не смотрел, а если и видел, что я наблюдаю, не подавал вида.

Тара и принц продолжали болтать за едой. У них нашлось много общих увлечений, да и характерами они походили. Оба немного наивные, но пылкие, оба фантазеры, у обоих большое сердце.

Подруга освоилась и уже лишь изредка добавляла к обращению «ваше высочество». Пару раз и вовсе оговорилась и назвала принца на «ты» – а тот и не думал поправлять.

И подумалось, что Тара, пожалуй, могла бы стать куда лучшей спутницей Ингвару, чем Адриана... Если бы Тара родилась в другой семье, если бы принц не был связан долгом... если бы все было по-другому...

– О чем задумались, барышня Элидор? – спросил магистр. – Или спите сидя?

Я быстро повернулась к нему и вежливо улыбнулась.

– Прошу прощения, магистр! Нет, спать вовсе не хочется. Тут так замечательно! – я обвела рукой стены таверны.

– Нравится вам?

– Еще как! Особенно эти подковы. Они такие чудесные, как... – я запнулась, подыскивая сравнение.

– Как пуговицы? – пришел мне на помощь магистр, впервые улыбнувшись широко, от души.

– Да, – засмеялась я. – Может, когда-нибудь я начну собирать подковы.

– Будете прокрадываться ночью в конюшни и обворовывать лошадей? Тогда надевайте маску и черный плащ. Горожане окрестят вас «Подковной медвежатницей» и будут слагать о вас песенки.

Я рассмеялась, но тут же плотно сжала губы и заметила чопорно, но не без игривости:

– Галантный кавалер не должен напоминать девушке о допущенной ей оплошности. Неужели вы никогда не забудете мне тот эпизод с пуговицей?

– Я не ваш кавалер, а ваш учитель, – напомнил магистр, и я смутилась и прикусила язык. Что-то много я стала себе позволять в его компании! – Кроме того, у меня проблемы с галантностью, – добавил магистр.

Он отложил вилку, сцепил пальцы, задумался. Я