Соль и волшебный кристалл - Эбби-Линн Норр

Но я и правда ему страшно лгала. Все наши отношения основаны были на лжи. Он считал, что я человек, а я никак его в этом не разубеждала. Меня так мучила эта дихотомия, что я зажмурилась, пытаясь спрятаться от всех связанных с ним эмоций.

– Может, поговорим наверху? Где-то, где мы будем наедине?

– Конечно. – Он взял меня за руку и вывел в вестибюль, потом потянул за собой на лестницу. – К тебе?

Не доверяя собственному голосу, я просто кивнула. С чего же начать? Доказательств у меня нет, хотя я определенно знаю, что подвеску из музея украла Лидия. Вдруг Антони решит, что я пытаюсь поссорить его с сестрой? Вдруг он на меня разозлится? Я представила, как бы себя чувствовала, если бы Антони обвинил в преступлении мою мать и попросил бы просто поверить ему на слово. И едва я поставила себя на его место, мужество мое закончилось. Хорошо, что мы уже добрались до моей двери.

– Антони… – попыталась сказать я, но получился скорее хриплый выдох.

Он услышал и, когда мы зашли в комнату, обернулся ко мне.

– Тарга, – сказал Антони мягким успокаивающим голосом, – ты же умираешь от страха.

Он кончиками пальцев приподнял мой подбородок и заглянул мне в глаза.

– В чем дело? Ты же знаешь, что ты все можешь мне сказать.

Я кивнула, но это больше похоже было на подергивание головы – я соглашалась с явно неверным утверждением.

– Тарга, знаешь, сколько ужасов я уже успел себе напридумывать? Лучше не мучай меня и расскажи, в чем дело.

Он отпустил меня, и мы сели на диванчик в гостиной. Антони взял мою руку и положил себе на колени. Его глаза словно лазерами пронзали мою душу.

– Сначала я хочу попросить тебя кое-что мне пообещать, – сказала я.

– Ладно, если это в моих силах, то обещаю. Что именно?

– Мне надо тебе сказать кое-что, что тебя расстроит, и я тебя попрошу не спрашивать меня, откуда я знаю. Мне надо, чтобы ты просто мне поверил.

Он нахмурился, обдумывая то, что я ему сказала.

– Обещай, что не будешь спрашивать, откуда я знаю, – повторила я.

– Обещаю, – ответил он, потом сделал глубокий вдох и продолжил уже медленнее: – Я не буду спрашивать. Так в чем дело?

Я тоже сделала глубокий вдох.

– Это Лидия вломилась в музей и украла подвеску, – выпалила я.

Сначала лицо Антони совсем не изменилось, но потом, когда он осознал смысл моих слов, побледнело. Вид у него был такой, будто я только что ударила его под дых. Он перестал сжимать мою руку так крепко, и я почувствовала укол страха.

– Мне очень жаль, Антони.

Он не отводил от меня взгляда, но в голосе его послышалось нечто опасное.

– Это очень серьезное обвинение, Тарга.

– Это не обвинение, это факт.

Он выпустил мою руку, встал и принялся шагать туда-сюда вдоль маленького журнального столика в центре комнаты. На меня Антони больше не смотрел, он глубоко погрузился в размышления, а взгляд его стал жестким.

– Кто бы ни украл эту подвеску, он это не ради денег сделал. Иначе почему он не забрал из витрины все остальное? – спросил он.

Кто бы ни украл эту подвеску…

Он мне не поверил. Мне стало трудно дышать, руки и ноги похолодели.

– Антони…

– Зачем бы ей такое устраивать? – продолжил он, но это был не вопрос ко мне, Антони просто размышлял вслух, так что я ничего не ответила.

У меня в сердце зародилась искра надежды – может, он все-таки мне поверил? Я не вполне понимала ход его мыслей, и поскольку мне ужасно важно было выяснить, как все это повлияет на наши отношения, больше я молчать не могла. И выпалила:

– Ты мне веришь?

Он нервно запустил руки в волосы, потом бросил взгляд на меня.

– Конечно верю, я просто пытаюсь понять, с чего она так глупо себя ведет.

От облегчения мой несчастный напряженный живот расслабился и стал как желе. Я на секунду закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Когда снова их открыла, Антони направлялся к двери. Я вскочила на ноги.

– Куда ты идешь?

Он внезапно остановился и развернулся, будто что-то забыл по пути на встречу, куда уже и так опаздывал. Притянул меня к себе и крепко поцеловал.

Потом Антони прислонился лбом к моему лбу и сказал:

– Спасибо, что сначала рассказала мне, а не пошла в полицию. – Он вдруг отодвинулся и напряженно уставился мне в глаза. – Ты ведь ничего не говорила полиции?

Я покачала головой.

– Нет, конечно. Но, Антони, они наверняка скоро найдут какие-то улики, доказывающие ее причастность к краже.

– Вероятно, поэтому мне и надо ее отыскать, – сказал он.

Еще раз быстро поцеловав меня, он открыл дверь и устремился к лестнице. Я поспешила за ним.

– И что ты ей скажешь? – спросила я.

– А что я могу сказать? – Антони развернулся, быстрыми шагами прошел мимо меня в гостиную и взял куртку, которую бросил на спинку диванчика. – Спрошу, зачем она это сделала, и выясню, какие еще у нее проблемы. – Он сунул руки в рукава и единым сердитым движением застегнул молнию. – Не знаю почему, когда ей приходят в голову подобные безумные идеи, она бросается их осуществлять без тени сомнения.

Подобные безумные идеи? Что еще Лидия успела натворить? Меня охватило типично русалочье любопытство, но сейчас не время было задавать вопросы. Антони рвался в бой – на его лице застыло то самое выражение, которое я разглядела через щиток во время хоккейного матча.

Мне хотелось предложить поехать с ним, но я знала, что он откажется и будет прав. Разговор ему предстоял тяжелый, и лучше его вести наедине.

Антони еще раз поцеловал меня в лоб – я чувствовала, как он напряжен, – и затопал вниз по лестнице.

Глава 18

После этого я весь вечер обсуждала ситуацию с Джорджи, а вот Антони мне так ничего и не написал. На следующее утро я послала ему эсэмэску.

Ты с ней поговорил?

Ответил он очень быстро.

Пока не вышло, а на звонки она не отвечает – догадывается, наверное, что это я. Сегодня уйду с работы пораньше, поищу ее кое-где.

На все утро я погрузилась в учебу, но после обеда вернулась в кабинет Мартиниуша и уставилась на расписку. Потом сняла трубку телефона, стоявшего на столе Мартиниуша, и позвонила в музей. Когда мне ответили, я сказала:

– Могу я поговорить с господином Трусило?

– Минуточку.

Я ждала, кусая губы и