Канарейка Великого князя - Ольга Геннадьевна Росса

сидела в гостиной на диванчике перед камином. Каховский бережно помог мне снять верхнюю одежду, укутал в тёплый плед, словно в кокон, дал указание горничной о горячем чае с медом и сам сел передо мной на корточки. Он брал по очереди мои ладони и растирал их своими горячими руками. От его усердий мои пальцы согрелись и кожа горела огнём, но я никак не решалась освободиться из нежного плена.

В камине потрескивали дрова, за окном завывал ветер, а рядом с Петром было так хорошо и тепло, что никуда не хотелось ехать.

— Вам придётся заночевать здесь, метель до утра не успокоится, — прошептал мужчина и поднял голову, смотря в мои глаза.

— Может, не надо? Что я скажу Елене Павловне? — робко произнесла я и всё же выдернула пальцы из рук Каховского.

— Что остались ночевать у подруги. Горничная подтвердит. В такую метель ни один радушный хозяин не отпустит гостя в дорогу, — мужчина с досадой посмотрел на свои ладони и сел рядом со мной на диванчик. — Пожалейте лошадей и кучера, они могут не справиться или вообще заблудиться.

— Вы правы, придётся остаться на ночь.

В этот момент вошла горничная с подносом, на котором дымились чашки с ароматным чаем.

Мы молча сидели возле камина и пили горячий чай. В воздухе витало напряжение, и казалось, вот-вот между нам проскочит молния. Я вдруг вспомнила, что Каховский обещал поговорить с Рылеевым об обратном обмене во время охоты.

— Пётр Григорьевич, вы поговорили со своими товарищами о том, что пора обменять меня на Алединскую?

— Да, но однозначного ответа я не получил, — мужчина нахмурился. — Рылеев считает, что рано сдаваться и есть ещё шанс повлиять на Михаила Павловича. Великая княгиня ждёт ребёнка, а значит, супругу нет необходимости посещать её спальню. Кондратий уверен, что у вас есть все шансы стать любовницей великого князя.

— Вы тоже так считаете? — пристально посмотрела я на него, но Пётр отвёл взгляд.

— Считаю. Михаил явно к вам неравнодушен. Я в этом убедился, прячась за портьерой в библиотеке и невольно услышав ваш разговор.

Я заметила, как мужские пальцы побелели, сжимая фарфоровую чашку.

— Значит, обмена мне не видать, — сделала я вывод и удручённо вздохнула.

— Если Рылеев и другие не согласятся, я сам всё сделаю, — твёрдый голос Петра не дал усомниться в том, что мужчина настроен серьёзно.

— А как же ваши товарищи?

— Пусть ищут другой способ заставить Михаила Павловича встать на нашу сторону, — проговорился колдун.

— Значит, вы хотите с моей помощью уговорить великого князя поддержать бунт? — о чём, в принципе, я и догадывалась. — Сомневаюсь, что он предаст своих братьев.

— А если пообещать ему корону империи? — Каховский повернулся и пристально посмотрел на меня. — Дать гарантии, что он станет новым императором при конституционной монархии. Возможно, получится даже аннулировать его брак с принцессой Вюртембергской, раз она ему так не мила. Или хотя бы подарить Михаилу надежду на то, что это возможно. Что вы думаете, Ольга?

— Этого я не знаю. Мы не настолько с ним близки, чтобы я смогла ответить на ваш вопрос, — пожала плечами и отпила глоток остывшего чая.

— А хотели бы? — зелёные глаза буравили меня, но я устояла под их напором и не отвела взор.

— Хотела бы что? — резко переспросила, понимая, на что намекает Пётр.

— Быть ближе к великому князю.

— Больше всего я желаю вернуться домой, — процедила я, крепче сжимая чашку. Я посмотрела в сторону рояля. Сейчас мне необходимо выплеснуть эмоции и успокоиться. Я поднялась и направилась к инструменту. Музыка точно поможет.

Гостиная наполнилась звуками рояля — я решила сыграть «Весенние воды» Рахманинова, как раз то, что надо, чтобы отпустить себя. Когда буря в душе улеглась, я закончила играть, ощущая опустошённость и усталость. Вдруг мне на плечи легли тёплые ладони. Сердце ухнуло вниз и затрепетало. Я боялась обернуться и утонуть в омуте зелёных глаз. Так и знала, что сон был непростой.

— Оля, я не устаю восхищаться тобой, — вкрадчивый шёпот коснулся уха, запуская по коже толпу приятных мурашек. — Ты нежная и сильная, красивая и чувственная…

Губы коснулись шеи, а я судорожно вздохнула, прикрыв глаза.

— Прошу, не надо, — неуверенно прошептала я, но сил не хватило уклониться от лёгкого поцелуя. — Я не хочу…

— Не ври себе, Оля, — продолжал искушать меня этот змей. — Нас тянет друг к другу, и это притяжение, запечатлённое магией, только усиливается. Признайся, ты же видела во сне меня, и мы целовались. Это доказывает, что связь между нами крепнет. Сама судьба послала тебя.

— Не верю в судьбу! — я резко подскочила и кинулась прочь из комнаты. В висках бился пульс до ломоты, дыхание участилось. Я, не чуя ног под собой, добежала до комнаты, где ждала меня горничная.

— Варвара, мы остаёмся здесь на ночь. Утром возвращаемся во дворец. Можешь идти отдыхать, я сама справлюсь с одеждой, — отдала распоряжение служанке. Та спокойно кивнула и удалилась из спальни.

Я рухнула в кресло. Сердце до сих ритмично бухало в груди. Пётр прав, я действительно вру сама себе, потому что не хочу верить в то, что влюбилась в него. Это же надо — попасть в прошлое, чтобы влюбиться в декабриста!

Глава 28. Гатчина

Утром метель утихла, но мои переживания нет. Проснувшись, я сразу захотела сбежать подальше от Петра, чтобы не видеть его, но пришлось остаться на завтрак.

— Ольга, я всю ночь думал над планом того, как вас поменять обратно с Алединской, — начал он разговор, когда трапеза подходила к концу. — Мы можем обсудить это в библиотеке?

— Хорошо, — я боялась посмотреть в его колдовские глаза и опустила взгляд в пустую тарелку.

Закончив пить чай, мы перешли в библиотеку, где на столе уже была разложена карта.

— Здесь находится дом егеря, — Пётр указал на маленький прямоугольник. — Ехать строго на север от замка верст семь. На полпути я встречу вас вот тут, на развилке около охотничьих угодий, — его палец ткнул в тонкую извилистую линию. — Вы будете проезжать её, когда поедете на охоту. Постарайтесь запомнить обратную дорогу. Через час после того как как начнётся охота,