Воля владыки. За твоим плечом - Алла Анатольевна Гореликова

Показалось, что дышать стало легче. Лин подняла взгляд на Асира. Тот внимательно смотрел, как будто хотел прочесть ее мысли по лицу или выражению глаз.

— Я об этом не подумала. Прости.

— Здесь подарки не только для меня, — сказал Асир и отстранился, снова возвращая внимание мальчишке-кродаху. Даже милостиво махнул ему рукой, что-то вроде «продолжай, если еще не устал от ерунды».

«Подарки для… владыки и его советников? Других владык?» — Лин с новым интересом, оценивающе, осмотрела семерку красавиц. Очень разные. Если вспомнить рассказы Джанаха… и слова Сардара о необходимом Джасиму перевороте… Да. Нужно будет присмотреться к этим красоткам получше. И обязательно обратить внимание, кого из кродахов они станут выбирать.

Слава предкам, мальчишка-кродах оказался последним из говоривших. Клибы внесли дары, и Асир взмахом руки дозволил посольству удалиться. Анх увели ожидавшие за порогом зала евнухи, и Лин вздохнула с облегчением. Хорошенько приглядеться к ним и разобраться, кто что из себя представляет, у нее еще будет возможность. Много возможностей.

— Компания убогих недоносков. А Джасим — зарвавшийся урод, — резко сказал Сардар, едва закрылись двери за последним из посольства. — Ну и что с ними делать? Не выставлять же сразу.

— Почему нет? На неуважение к владыке мы должны реагировать соответственно, — в отличие от Сардара, Фаиз казался абсолютно спокойным. И это, пожалуй, пугало. Или пугал запах ярости, пробившийся сквозь душно-пряный аромат течки и секса?

— Показать ему, что взбешен и хлопаю дверью перед носом посланников, как истеричная анха? — удивился Асир. — Я пока еще в своем уме. Дар, тебе не жаль поделиться с ними своим дворцом на несколько дней? Это достаточно явное пренебрежение. Но без истерики и объявления войны.

— Под присмотром, — добавил Фаиз. — Я отправлю пару своих людей.

— Под показательным присмотром, — ухмыльнулся Сардар. — Скажу Вагану, пусть займется. Его зверогрызы умеют мозолить глаза, отвлекут от остальных. А с анхами что? В сераль?

— Пусть обольщают тех, кому предназначены, а мы посмотрим. С Ладушем я сам поговорю. Лин, присмотри за ними, если получится. Лалия скоро вернется. Станет проще.

— Конечно, — кивнула Лин. Поймала на себе скептический взгляд Фаиза. Но обратился тот к Асиру:

— Одна из них — для тебя, ни для кого больше.

— Значит, мне на нее и смотреть. Или с тобой поделюсь, — Асир поднялся, добавил небрежно: — Она не дотягивает до оригинала, но это может быть забавно.

— Не сомневаюсь, — холодно согласился Фаиз.

— Ты сейчас к Нариману? — спросил Сардар.

— Да, и подозреваю, что застряну с ним до заката. Займитесь владыками. У Ладуша были идеи на крайний случай, с ублажением танцами и пением анх. Но пока рано. Лин, ты не обязана торчать там безвылазно. Покажешься, когда сочтешь нужным.

— Назиф хотел поговорить об анкарах, — вспомнила Лин. Перехватила удивленно-насмешливый взгляд Сардара и торопливо добавила: — Мне кажется, в самом деле об анкарах, а не как повод для знакомства с анхой владыки. Но… я не уверена, как мне поступить?

— Поговори, раз хотел. Не думаю, что здесь есть причины для опасений. Только позже, вечером. Дар, мне интересно узнать, как твой братец будет сегодня отбиваться от Вахида и Рабаха. Скажи своим, чтобы держали глаза и уши открытыми.

Лин видела, что мыслями Асир был уже не здесь. Наверное, думал о предстоящем разговоре с Нариманом. На какое-то мгновение она ощутила себя ненужной и брошенной: советники шли к выходу, обсуждая «старого козла» Джасима, а о ней словно все позабыли. Подавив вздох, она тоже пошла к дверям. Уж найдет дорогу в сераль, если что. Но о ней позаботился Ладуш: за дверями ждал евнух. Низко поклонился и сообщил вполголоса:

— Господин Ладуш просил провести вас тайной дорогой, госпожа Линтариена. На обычном пути слишком много кродахов.

— Хорошо, — согласилась Лин. От такой заботы стало полегче на душе, и она сосредоточилась на ближайших задачах.

Присмотреть за новыми анхами.

И вечером встретиться с Назифом.

Ее возвращение заметили. Как всегда, сбежались все, но, на удивление, вопросы были не о кродадах.

— Лин, ты знаешь, что за новеньких привели? — первой спросила Кифая. Остальные сгрудились вокруг, ожидая новостей.

— Подарки от старшей ветви, — осторожно ответила Лин. О покушении здесь не знали, и не нужно, чтобы узнали.

— Их там с десяток! — недовольно воскликнула Гания.

— Семеро, — Лин вздохнула. — Тоже не так уж мало, согласна. Они уже здесь, да?

— У Ладуша, — скривилась Гания. — Мне нужно договориться о новой накидке, а он занят с этими… Пока всех осмотрит, расспросит, выделит комнаты, уже могут и гости заглянуть, а я в старой накидке! В которой меня видели уже два вечера!

У нее задрожали губы, Лин с ужасом представила возвращение надоевших истерик. Спасла Сальма:

— Давай подберем тебе к старой накидке другой пояс и украшения. Будет смотреться по-другому.

— Как тебе новенькие? — спросила Кифая. — Ты ведь видела их?

— Да, скажи, владыка заинтересовался кем-то? — сверкнула глазами Рафия.

— Не настолько, чтобы нам стоило тревожиться, — легко улыбнулась Лин. — Поверьте, от них наш владыка не потеряет голову.

«Ни в переносном смысле, ни тем более в прямом — но о последнем, возможно, нужно позаботиться отдельно»…

Успокоенные «цыплятки» разбежались готовиться к вечернему ожиданию гостей, а Лин перехватила взгляд Хессы.

— В сад? Кажется, до вечера я совершенно свободна.

Они устроились в излюбленном месте, дожидаясь, когда принесут кофе.

— Не устала от этого всего? — Хесса неопределенно повела рукой, видимо, намекая на наряд, макияж и украшения.

— Форма, — пожала плечами Лин. Встретила непонимающий взгляд, спохватилась: — Если так нужно одеваться, значит, нужно. Какая разница?

— Никакой, наверное. Если умеешь такое носить, — она покачала головой. Лин сразу вспомнила о своих сложных отношениях с местной обувью и фыркнула.

— Всему можно научиться. Хотя тапки я до сих пор иногда теряю.

— Не уверена, что в этом есть смысл. Не для тебя, конечно, для меня. Но ты сегодня рано вернулась. Все нормально?

— Все хорошо.

Появился клиба с подносом, Лин замолчала. Продолжила, когда тот оставил кофе и блюдо с небольшими сладкими булочками, густо посыпанными сахаром и орехами, и ушел.

— Сегодня