Измена. Месть преданной - Зоя Астэр

А в груди настоящий пожар.

Меня сжигает изнутри ненавистью к бывшему мужу и желанием близости с ним.

Каждое его прикосновение словно глоток воздуха после долгой задержки дыхания.

Лев покрывает лихорадочными поцелуями мой живот, и я чувствую, как мышцы сводит от томительного желания. А из глаз всё ещё льются слёзы.

Чувствую себя сломанной куклой-роботом, у которой не работает ни один режим. Нужно решить для себя, и либо простить бывшего мужа и позволить себе любить его, переступив через обиду, либо ненавидеть его и не реагировать на провокации.

Я же не могу ни того ни другого.

Чувствую себя по-настоящему живой только рядом с ним, но и забыть ничего не могу. Каждый взгляд Льва, каждое его прикосновение причиняет одновременно и боль, и стыдное удовольствие.

- Соня-я-я! – Лев воет как раненый зверь.

Он сгребает меня в охапку и усаживает к себе на колени как ребёнка. Сжимает в кольце своих рук так, что я чувствую себя одновременно и в коконе, и в капкане.

Грудь, к которой он меня прижимает, трясётся. Я поднимаю растерянный взгляд и вижу слёзы в глазах Льва.

Никто из нас не может забыть другого, несмотря на боль, которую мы испытываем.

- Прости меня, - хрипло шепчет Лев, - прости за то, что не смог отпустить тебя… Я постараюсь смириться, Сонь. Постараюсь дать тебе свободу…

В сердце кинжалом вонзается горькая правда: мне не так уж и нужна свобода от Льва. Я не смогу переварить её.

Может быть, если бы он сразу оставил меня в покое, я бы смогла убедить себя в том, что не люблю.

Может, у меня и хватило бы сил жить дальше.

Но не теперь. Лев не дал ранам на сердце затянуться. Пролез обратно прямо через них. Через боль и протест.

И сейчас я не знаю чего хочу.

Просто беззвучно плачу, сидя голышом на коленях у бывшего мужа. В его объятиях нет больше агрессивного желания вызвать протест или возбудить. Он просто качает меня в своих руках.

- Дай мне ещё одну ночь, Сонечка, - тихо просит он. – Только одну эту ночь…

Я напрягаюсь, решив, что он имеет в виду секс, но Лев говорит не об этом.

Он ложится вместе со мной на кровать, не разжимая объятий. Устраивает меня в кольце своих рук. Накрывает одеялом, заботливо подоткнув края со всех сторон.

И всё. Мы просто лежим, прижавшись к друг другу, до тех пор, пока я не засыпаю.

Что-то во мне ломается окончательно. Я вдыхаю знакомый запах бывшего мужа и расслабляюсь. Чувствую спиной тепло его сильного тела, не имея никакого желания отстраниться.

Будто это не мы с ним лежим здесь сейчас. Чувство такое, словно это кто-то другой. Какие-то незнакомые мне мужчина и женщина, которые не делали друг другу больно. Они просто дороги друг другу. У них нет прошлого.

Ночью меня будит Паша, требуя грудь.

Лев всё ещё тут. Он помогает перенести Пашу в постель, где я привыкла кормить сына. Ложится с нами, снова заключая в объятия.

Смотрит, как малыш пьёт молоко, и нежно гладит мои волосы.

Переношу наевшегося и заснувшего Пашу в люльку и забираюсь обратно в кровать. Лев тут же обхватывает меня руками и притягивает к себе.

Лежу так какое-то время, греясь в этой неправильной нежности. Мне должно быть стыдно. Ведь я, очевидно, не уважаю себя, раз позволяю такому происходить.

Но прямо сейчас мне плевать. Лев прав: нужно дать себе эту последнюю ночь. Насытиться близостью. Подзарядить батарейку.

Разворачиваюсь в кольце его рук и прижимаюсь щекой к мужской груди. Скольжу ладонью по напряжённому телу Льва, заключая и его в объятия.

Вот так ещё лучше.

Грудь бывшего мужа под моей щекой судорожно поднимается вместе со вздохом и плавно опускается с выдохом.

- Спи, любимая, - шепчет Лев, целуя меня в макушку.

Ничего не отвечаю.

Просто проваливаюсь в самый крепкий и спокойный сон за последние месяцы.

Но во сне ко мне возвращаются прежние муки.

Раздирающие душу на части чувства снова терзают. Мне снятся пожары, безумная Яна и Лев, уходящий прочь с моим сыном на руках.

Кошмары никак не хотят заканчиваться. Мучают меня снова и снова.

Иногда я понимаю, что они нереальны, а иногда проваливаюсь в ужас вместе со страшными картинами, создаваемыми для меня собственным мозгом.

Пару раз я даже просыпаюсь, если это так можно назвать.

Я вижу Льва, склонившегося надо мной. Слышу плач сына, но, как ни стараюсь, не могу пошевелить рукой или сказать, чтобы мне дали Пашу.

Тело совсем перестало подчиняться. Я чувствую только жар, будто принесла его с собой из сна о пожаре.

Кажется, я слышу рядом голоса.

Лев ругается с Робертом.

- Почему ты так поступаешь с ней? - кричит друг. - Мало тебе сломанных жизней? Мне не сбить температуру тут. Нужно ехать в стационар.

- Я не позволю тебе забрать её в свою чёртову больницу сейчас, и точка, - орёт в ответ Лев. – Потом, когда она очнётся, пусть решает сама… - устало добавляет бывший муж.

- И где ты прячешь Яну? – со злостью в голосе спрашивает Роберт. – Я её врач и волнуюсь о том, как протекает беременность. Может, ты вообще давно убил её, откуда мне знать.

- Я не знаю, Роберт, случайно это произошло или нет, - холодно отвечает Лев. – Надеюсь, что Яна провернула это за твоей спиной. Но именно после твоего приёма, у неё в крови появились психотропные вещества, которых там не должно быть…

- Что ты в этом понимаешь? – огрызается Роберт, - Это часть необходимого ей лечения, лекарство не повредило бы ребёнку!

- А другой врач считает иначе…

Я снова проваливаюсь в омут своих кошмаров с пожарами и беременными любовницами.

Не знаю, сколько времени провожу без сознания. А когда просыпаюсь в следующий раз, обнаруживаю у своей кровати незнакомую женщину в белом халате. Она сжимает моё запястье и смотрит на свои наручные часы.

- Я же говорила, что она скоро придёт в себя, - на строгом лице женщины появляется довольная улыбка.

- А где… - говорить трудно. Каждое слово царапает пересохшее горло. – Где Роберт?

Я же слышала, что он приходил. Друг точно был здесь. Почему мне измеряет пульс эта женщина?

Где-то рядом слышится скрип отодвигаемого стула.

С трудом поворачиваю голову в сторону шума и