Бабочки в моем животе, или История моей девственности - Татьяна Николина

– Кэт, котенок, девочка моя, – шептал он, и его теплые слова впитывались в мое лицо и расползались по коже сладким медом.

Я не могла поднять глаз.

– Ласточка моя, – продолжал он, прижимая мою голову к своей груди.

Я была в замешательстве. Я чувствовала себя маленькой девочкой, оказавшейся у бога на коленках. С той только разницей, что я хотела этого бога.

– Маленькая моя, я обожаю тебя.

Наконец он нашел мои губы и, едва прикасаясь, обдал их своим дыханием. Мне показалось, что мои губы – это лепестки розы, ласкаемые легким дуновением южного ветерка. Он не был настойчив, и эта нежная ненавязчивость была самым мощным оружием против моих сомнений. Лепестки потянулись к ветру. Мои губы нашли его рот и выдали с головой все свои нескромные желания. Я не чувствовала его рук. Но что-то невесомое, легкое и нежное едва ощутимо двигалось по моему телу, заставляя его желать еще больше, принуждая просить быть смелее, настойчивей, мощнее. Я ловила его язык, кусала губы, заставляя его забыть о сдержанности, сорваться и выплеснуть все то неистовое, сильное, неудержимое, что угадывалось у него внутри.

Он становился смелее. Ловко расшнуровывал мой тугой корсет. Я была рада освободиться. Чувствовала себя подарком в дорогой красивой упаковке. И я была благодарна за то, что он решился ее развернуть. Его плечи оказались надо мной. Я беспомощно вцепилась в них ногтями, не способная сопротивляться, согласная на подчинение. Этот сильный, красивый мужчина хочет быть со мной одним целым. Разве я могу с этим что-то поделать? Я слабая, я подавленная и беспомощная перед этой силой. Я всего лишь женщина. Разве я не должна слушать того, кто сильнее, того, кто надо мной?

И я слушала, слушала каждое его движение, каждый вдох, каждый выдох. Он целовал мою грудь, и я не сопротивлялась. Мне казалось, это было предопределено, угадано кем-то свыше, что именно этот мужчина должен целовать мою грудь. Разве я могу спорить с судьбой? Кто я против ее неумолимой силы? Его пальцы скользили по моей спине, рукам, животу. Эти пальцы пригвоздили меня к кровати, парализовали, не позволяли шелохнуться. Я боялась дышать, чтобы не спугнуть это легкое, бестелесное блаженство, расплывшееся у меня внутри.

Я лежу под моим мужчиной. Он сверху – я снизу. Он сильный – я слабая. Он берет – я даю. Разве не так все и должно быть?

– Кэтти, Кэт, моя хорошая, моя прелесть, как же я мечтал о тебе все это время, как я мечтал, – говорил его почти незнакомый мне раньше ласковый голос. – Я так тебя хочу.

Я обвила его своими ногами, прижалась и, резко поднявшись вверх, опрокинула его на спину. Он оказался подо мной. Мы поменялись позициями, ролями. Теперь я была сверху. И я решала.

– Не сейчас, – прогнала я волшебство из нашей спальни и почувствовала легкую боль внутри. – Кажется, мы спешили. Где мое платье?

Я спрыгнула с кровати и выбежала из комнаты. Он стонал за дверью. Я плакала в ванной. Я знала, что ему больно. Он не знал, что мне тоже. Мне было тяжело сделать так. И я не знаю, почему все так вышло. Мне просто не хотелось, чтобы волшебство исчезло. Я не хотела его прогонять сейчас. Но я боялась, что оно исчезнет навсегда, если я не сделаю этого сейчас. Я не знаю, что со мной. Я вообще ничего больше не знаю. Кроме того, что этот человек постепенно превращает меня в свою безвольную рабыню, а я радуюсь этому. Если бы он знал, как я его хочу. Если бы знал, почему я такая. Если бы знал, что я боюсь. Я не хочу, чтобы он был первым, я хочу, чтобы он стал единственным. И я хочу стать особенной для него. Но я не уверена. Мне нужно время. Время на то, чтобы сдаться окончательно мужчине, который может стать для меня больше чем просто первым.