Бессмертная и невозвратная - Мэри Дженис Дэвидсон

— А если обнаружим его с тесаком в руках и стоящим над женщиной? — поинтересовалась Лаура.

— Вообще-то, — услужливо подсказала Кэти, — он нас душит. Своим ремнем.

Я поежилась.

— В худшем случае, мы его поймаем. Не парься, Кэти, мы с Лаурой абсолютно способны вырубить чувака и вызвать полицию. Я отвлеку его, позволив несколько раз ударить себя ножом, а потом Лаура изобьет его, на хрен, до полусмерти. Мы воспользуемся ближайшим телефоном и сделаем анонимный звонок. Если миссис… э-э-э…

— Скоуман. Ты и правда плохо запоминаешь имена, — мягко пожурила меня сестра.

— Знаю. В любом случае, если ей надо будет в больницу, мы ее отвезем. Мы… слушайте, мы телегу вперед лошади толкаем. Давайте сперва эту лошадь найдем.

— Он снял ремень и душил меня, пока я не обделалась, — я в шоке увидела, как Кэти наклонилась и начала шептать Лауре на ухо. — И сделал это, потому что слаб и боится женщин. А после моей смерти он раздел меня и посмеялся над моими сиськами.

— Кэти! Господи боже, я не говорю, что у тебя нет права, но жуть-то какая!

— Что? — Кэти снова стала расплывчатым отражением в зеркале заднего вида. — Я ничего не говорила. Я на дома смотрю.

— В этот раз я ее услышала! — обрадовалась Лаура. — Как она про сиськи говорила и все остальное. Кажется, у меня новый дар!

— Не-а, — ответила я, ругая себя за то, что осмелилась даже подумать, будто ничего хуже и быть не могло. — Думаю, здесь твоя мать.

— Что?

— Сюрприз, — сказала Кэти и улыбнулась.

— Мама! — Лаура развернулась на переднем сиденье и уставилась на дьявола. — И без тебя могу обойтись!

— Уверена, что можешь, — продолжила дьявол голосом Кэти, хитро сморщив ее же лицо. — Но на мгновение казалось, что вы струсите. Вырубить его и подождать полицию… — дьявол закатила глаза. — Печально-то как.

— Убирайся в ад, — процедила сквозь зубы Лаура и (я не уверена, как она смогла это сделать на пассажирском сиденье «Доджа Стратуса»[27]), вытянув свой меч, ткнула им прямо в Кэти. Которая сразу же заорала.

— Какого хрена творишь, ты, сука страхолюдная?

Лаура посмотрела на меня.

— Она снова говорит?

— О, да.

— Хорошо.

Меч исчез. Лаура отвернулась. Еще миль пять никто не произнес и слова.