Закон жизни - Кэтти Уильямс

– Мама! Мама! Мама!

Джессика посмотрела на дочь. В свете мерцающих вечерних теней она увидела яркие сияющие глаза и радостную улыбку. А чуть выше – улыбку Бруно. Они встретилась взглядами. И улыбнулись друг другу. Маленькое личико Эми было на одном уровне с лицом отца. Даже в сумерках бросалось в глаза удивительное сходство.

– Сильные гены, – с гордым удовлетворением объявил он два года назад. Перед ним лежало завернутое в одеяло крохотное существо со сжатыми кулачками. Весом два килограмма девятьсот граммов. – Похожа как две капли воды. Маленький клон.

– Бедное дитя, – поддразнила тогда его Джессика, глядя на гриву черных волос мальчишки.

– Эми! – ответила сейчас Джессика и погладила улыбающееся личико дочери. Вечерело, и они одели девочку потеплее.

– Маленькая придира, да? – пробормотал Бруно, тычась носом в щеку девочки и целуя ее в шею. – Не сомневаюсь, что она унаследовала некоторые черты и твоего характера!

Джессика засмеялась. Удивительно, не первый раз подумала она, как до сих пор этот необыкновенный мужчина воздействует на нее. Стоит ему приблизиться к ней, и она испытывает магический восторг. И всегда блаженное тепло безопасности. Самые счастливые моменты жизни связаны с ним.

– Мне нравятся фереверки!

– Вижу, что тебе нравятся фейерверки, дорогая.

– Она обгоняет свой возраст, – в энный раз восторженно произнес Бруно. Джессика, обнимавшая его за талию, только крепче прижалась к мужу.

– Ты пристрастен к ней.

– Вовсе нет. Много ты знаешь детей ее возраста, которые способны поддерживать разговор?

Джессика сомневалась, что умение дочери произносить несколько слов подряд можно назвать «способностью поддерживать разговор». Но она прекрасно знала, что спорить с Бруно о способностях дочери самое бесполезное дело. Это был самый восторженный отец на свете, влюбленный в свою дочь.

– Абсолютно никого, – поддержала она Бруно и увидела, как сверкнули в улыбке его зубы.

Взлетали вверх огни. Но здесь, в тени, казалось, что во всем мире их только трое. Эми склонила набок голову и с детским удивлением смотрела вверх.

– Еще! – закричала она. – Еще! Еще!

– Эми, пора уезжать. – Джессика засмеялась, увидев, как в упрямом несогласии сжались губы дочери.

– Нет!

Пробиваясь к машине, они миновали группы толпившихся людей. Несмотря на бурные протесты и слезы, через пять минут Эми уже крепко спала. Большой палец выпал изо рта, голова склонилась набок.

– Когда она спит, разве это не ангел? – воскликнула Джессика, откидывая назад голову и полузакрыв глаза.

– И это она унаследовала от тебя, – нежно проговорил Бруно и нашел ее руку. Их пальцы переплелись. – Признайся, разве ты не рада, что убедила меня жениться на тебе?

– О да, мой хозяин и повелитель! – Она засмеялась и сжала его пальцы.

– И конечно, когда мы вернемся, ты сумеешь это доказать, – прорычал он и покачал головой. – Но может быть, снова ничего не получится. Пока еще.

– Знаю. На этом фронте появились маленькие трудности, правда, любовь моя? – Она с сожалением посмотрела на свой выпирающий живот.

– И более прекрасной причины не могу даже вообразить, – улыбнулся Бруно и взглянул на нее. Глаза нежные и любящие. – Только подумай, к Рождеству уже не будет живота.

– Да, – довольно вздохнула она. – Но сколько потерянных ночей.

– Может, дела пойдут лучше?

И они вместе весело расхохотались.