Моё пламя - Ксана М.

— А рядом со мной? ― медленно приподнял моё колено и прижал его к своему бедру. ― Что ты чувствуешь, когда я касаюсь тебя?

— Ничего, ― выдохнула, ― я совершенно ничего не чувствую.

— Лгунья, ― легко улыбнувшись, прошептал у её уха, вынуждая невольно прикрыть глаза. ― Моя любимая, маленькая лгунья.

Теплые губы коснулись шеи ― Господи, Боже! ― а затем переместились, проделывая нежную дорожку по ключице и вниз, к вырезу платья.

Сдалась, запрокинув голову и пытаясь делать единственное, что в данный момент получалось у меня хуже всего ― дышать.

Его руки медленно и чувственно гладили кожу бедра, заставляя ощущать мелкие мурашки и просто неконтролируемое, дикое желание. Один взгляд. Нам хватило лишь одного взгляда, чтобы понять, насколько лживы и пусты были слова, сказанные в порыве гнева и обиды.

Вдох. Выдох. Удар сердца. Стук пульса.

Дарен резко приподнял меня за бедра, заставив обхватить его коленями, а затем пригвоздил податливые запястья к холодному металлу.

Эти совершенно безумные, неистовые чувства внутри мог пробудить только один мужчина. И он знал это. Знал, что, несмотря на всю непокорность, которую проявляла, я готова была подчиниться любому Его желанию. Готова была отправиться за Ним в ад и вместе, рука об руку, пройти эти самые девять дантовых кругов, которые мой любимый мужчина намерен был преодолеть в одиночку.

Пальцы скользнули по дрожащей коже рук. Его губы были совсем близко к моим ― друг от друга их отделяло всего несколько дюймов. Я закрыла глаза, ощущая, что жар от дыхания становится ближе, по телу начинает разливаться знакомое тепло, каждая клеточка тела тянется к нему, подается вперед… ещё немного и…

— Эй! ― стук по металлу заставил замереть. ― Есть там кто―нибудь?

И что мы могли ответить? Ведь нас точно видели, входящими в этот лифт.

— Мистер Райс, мисс Дэвис, вы здесь?

— Да, ― отозвался Дарен, первым обретая дар речи. ― Здесь.

— Сэр, вы не пострадали? Нужна медицинская помощь?

— Нет. Мы в порядке.

— Хорошо, сэр. Мы вытащим вас через несколько минут.

Дарен кивнул и отведя глаза, медленно и бережно опустил меня на ноги.

Пальцы осторожно разжались, и всего через секунду я ощутила невыносимый холод, моментально окативший огромной ледяной волной. Я не знала, совершала ли свою очередную ошибку, и было ли это каким―то знаком свыше, который уберег меня от полнейшего безрассудства, но чувствовала, что с каждой секундой мною начинает овладевать не облегчение ― нет, а другая, совершенно противоположная этой эмоция.

Досада.

Сейчас, стоя у стены и пытаясь перевести дыхание, мне вдруг до невозможности сильно захотелось застонать от раздражения и полнейшего неудовлетворения. Если бы я могла, то непременно запустила бы чем―нибудь тяжелым в эти дурацкие двери.

Да простит меня Всевышний, я ненавидела лифтеров!

10. Эбигейл и Дарен

Нас вытащили ровно через минуту и пятьдесят четыре секунды ― да, я считала; мне нужно было занять свою голову хоть чем―то, лишь бы перестать думать о всяких непристойностях. И считалочка, ― к слову, ― весьма неплохо в этом помогала.

Дыхание всё ещё было неровным, сердечный ритм едва ли можно было назвать стабильным. Но в целом я была в норме. Наверное.

Когда мы вышли ― нервы шалили, поэтому сейчас я готова была глупо шутить и истерично смеяться ― один из лифтеров зашел в кабину, а второй подошел к нам.

— Вы точно в порядке? Может, что―нибудь нужно?

Парнишка по имени Кайл ― имя я прочитала на бейджике ― мило улыбнулся, дальше приличного задержав свой взгляд на вырезе моего платья. О―хо―хо.

— Спасибо, ― со всей вежливостью поспешила ответить, ― всё нормально.

— Уверены? Потому что я буду счастлив сделать для вас что―нибудь приятное.

Его взгляд блуждал по моему телу: откровенно, без стыда, вызывающе. Сказать по правде, этот Кайл был очень даже привлекательным молодым человеком ― пепельный блондин с зелеными глазами и манящей улыбкой, ― но всё же не в моём вкусе.

— Рекомендую вам заняться своей работой, мистер Гаррет, ― сухо ответил Дарен прежде, чем я успела открыть рот. ― Иначе я не вижу смысла в вашем пребывании здесь.

Улыбка парня тут же поблекла. Он выпрямился и как―то виновато отвел взгляд.

Я до сих пор поражалась уникальной способности этого мужчины строить тех, кто не находился в Его подчинении.

— Опять двадцать пять, ― проворчал первый лифтер, рывком открывая ящик с инструментами, ― снова эта чертова кнопка. Неужели так сложно прочитать объявление? «НЕ НАЖИМАТЬ НА СТОП». Мы что, для идиотов пишем? Кайл, дай второй ящик! Порезвиться они захотели…

Дарен сжал кулаки, а мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

— Уверен, вы случайно задели кнопку… ― успокаивающе начал паренек. ― Мы быстро всё починим. Простите, сэр.

После этого он отправился к своему напарнику, так больше ни разу и не взглянув на меня. Я слабо хихикнула. Этого Гордеца можно было бы выгуливать на поводке вместо собаки ― тогда в общественном месте ко мне точно ни один маньяк не пристанет.

Прости, Боже, за эти глупые мысли.

Это всё нервы.

— Пошли, ― велел Дарен, а затем Его теплая рука схватила моё запястье.

Казалось бы, самое время поинтересоваться, какого лешего творит этот самодовольный баклан, позволяя себе подобное, но, вместо этого, я внезапно рассмеялась.

Когда мы остановились, прислонилась к стенке и покачала головой.

— Ты сломал лифт. Поверить не могу.

— Я не ломал.

— Ну, конечно, забыла, что это я долбанула по той кнопке.

— Если бы ты не вывела меня из себя, ничего не случилось бы, ― зло бросил он, а затем звякнул ключами ― вроде бы. ― Заходи.

И почему Он так злился?

Оттолкнулась от стены и, повернувшись, неожиданно застыла. Только сейчас, когда сознание начало понемногу проясняться, поняла, что стою у входа в номер.

Его номер.

Улыбка стала уже не такой смелой, а сердце вновь забилось, как сумасшедшее.

— Ресторан закрыт, ― объяснил Дарен, ― закажем доставку.

Мне вдруг очень захотелось крикнуть: «Тогда куда же мы ехали, если он был закрыт?!», но выпалила лишь:

— Сюда?! ― а затем, взяв себя в руки, качнула головой. ― Я хочу сказать, что могу поесть и у себя.

— Да, ты можешь поехать к себе. На лифте. ― согласился, выделяя последнее слово. Чертово последнее слово! ― А можешь остаться здесь. И никуда не ехать.

Ощутила, как коленки подкосились.

Знала, что он ни за что бы не отпустил меня одну