Андреа. «Начало» - Адриана Бринн

Мой единственный друг, а после сегодняшней ночи?

Мой бывший друг — это уж точно.

Черт, я мерзкая.

Но если никто не спасет меня.

Я сделаю это сама.

МОНСТРЫ

АНДРЕА

«Здесь написано, что ты сука». — Салем

Этот засранец.

Теперь я понимаю, почему половина женского населения Академии Святой Троицы влюблены в Лукана. Он не только великолепен, но и может очаровать любого, а если этого недостаточно, то его язык способен поставить любую женщину на колени.

Он заставил меня кончить в считанные секунды просто своим языком.

Господи, но этот его язык почти заставил меня признаться ему в своей безграничной преданности. Я не девственница. У меня и раньше были парни и бессмысленные связи, но ничего подобного я не испытывала.

Как с ним.

Это казалась по-настоящему.

Я привожу себя в порядок, не оставляя никаких следов того, что только что произошло между нами, и выхожу из примерочной. Выйдя, я вижу, что Лия ждет меня у кассы. Что-то останавливает меня на моем пути — платье на манекене у витрины. Я чувствую, как это платье зовет меня, я знаю, что это безумие, но оно просто идеально. Это короткое серебристое платье. Материал — атлас, немного прозрачный.

— Оно потрясающее, не так ли? На вашей фигуре оно будет смотреться идеально. — слышу я шепот продавщицы позади себя. Ей платят за то, чтобы она говорила все, что нужно, чтобы совершить продажу, но я все равно благодарна за комплимент.

Я подхожу ближе к манекену и спрашиваю то, что хотел узнать с того момента, как она направила хоть слово на Лукана.

— Откуда ты знаешь Лукана? — Я поворачиваюсь к ней лицом. Я вижу, что она находит меня забавной, потому что из ее уст вырывается тихий смех.

— Убери свои когти, дорогая, я знаю его через его отца Томмазо. — Я знаю, что она еще чего-то недоговаривает. — Итак, ты берешь оба платья? — Не могу поверить, что я ревновала его.

Чертов Лукан.

— Да, спишите с его карты. — Я беру сумки и выхожу за дверь, где меня ждет Лукан. У меня нет объяснений, почему я купила второе платье, но у меня есть чувство, что я могу использовать это против него позже.

Мы только что прибыли в последний пункт назначения на сегодня.

Особняк Вольпе.

Это сумасшедшее место. Если дом моего деда казался мне необычным и нелепо дорогим, то особняк Вольпе — это что-то из ряда вон выходящее. Все декорации черно-белые, на стенах висят классические картины. В центре гостиной висит семейный портрет. Я подхожу к нему, чтобы рассмотреть поближе. На портрете изображен пожилой, красивый мужчина, который, как я предполагаю, является Томмазо Вольпе, отцом Лукана. На фотографии он держит за руку Кару, но не Джиану.

Странно.

Лукан также изображен на портрете, стоящим за спиной отца и похожим на самого дьявола.

Сильный, властный и греховно красивый. В его взгляде столько гнева. Это хорошо видно, и художник прекрасно это передал.

Как только мы подъехали к его дому, Лукан отправился на поиски своей сестры Джианы и предоставил мне свободу действий в исследовании его жилища. Этим я и занималась последние несколько минут.

Его дом кажется холодным и, если честно, не очень ориентированным на семью.

Мое тело замирает, когда я слышу, как кто-то прочищает горло, объявляя о своем присутствии.

— Кто вы? — высокомерным тоном спрашивает мужчина у меня за спиной.

Отец Лукана.

Черт.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Я не боюсь его, как не боюсь его сына. Но он внушает страх, и от него исходит та же темная и мощная энергия, что и от Лукана.

Нет сомнений, что его создал этот человек.

Босс Вольпе — безупречный мужчина с такими же светло-каштановыми волосами, как и у его сына. Единственное различие между ними — глаза. У Лукана ясные голубые глаза, а у Томмазо — светло-зеленые.

Его напряженный взгляд устремлен на меня. Может, он думает, что я вот-вот брошусь отсюда, как маленькая испуганная девочка? Как же он ошибается.

— Думаю, мы оба знаем, кто я, мистер Вольпе. — Я смотрю ему прямо в глаза. — Давайте не будем играть в игры.

По мрачному и яростному выражению его лица я поняла, что ему не понравился мой непочтительный тон.

Дерьмо.

— Очень хорошо, мисс Тернер, — его ледяной тон заставляет меня вздрогнуть. В этом человеке есть что-то холодное и зловещее, даже от его сына не исходит такой вибрации. — Что вы делаете с моим сыном? — то, как он говорит «мой сын», наводит на мысль, что он считает Лукана собственностью, а меня — угрозой.

— Ну, разве это не вопрос на миллион долларов. Хотела бы я ответить тебе, Томмазо, но я не знаю ответа. — Черт, если я не хочу в ближайшее время встречаться с мамой, мне стоит закрыть рот. — Сегодня я его заложник. Он привел меня сюда, так что, возможно, когда он спустится, ты сможешь спросить его сам.

И вот я снова болтаю.

Ну что ж.

Томмазо изучает каждое мое движение своими холодными глазами-бусинками, словно ждет, когда я сорвусь и признаюсь во всех своих грехах. Ад замерзнет, прежде чем я расскажу самому мрачному жнецу свою самую глубокую и темную тайну, ту, что преследует меня во сне и не дает мечтать о лучшей жизни. Видите ли, то же зло, что отняло у меня мать, в конце концов придет и за мной. Я не смогу бороться с ним… оно победит.

Монстры всегда так делают.

Я вижу, как он недоволен моим безразличным ответом. Очевидно, он ожидал другой реакции, но даже когда мне больно, страшно или я чертовски взволнована, я никогда не дам им того ответа, которого они хотят. Это говорит о слабости и трусости, а это то, что мне не свойственно. Томмазо открывает рот, чтобы сказать что-то в ответ, но прежде чем он это делает, его внимание привлекает что-то позади меня.

Я чувствую его раньше, чем вижу. Его мощное и властное присутствие трудно не заметить.

Хммм… что заставляет отца, причем влиятельного, бояться собственного сына?

Я оказалась между двумя монстрами, но тот, что стоит позади меня, кажется мне самым страшным. Томмазо показывает свое уродство без извинений и стыда, и вы знаете, чего ожидать от этого монстра, но его сын? Лукан показывает только то, что хочет,