Больше, чем ничего - Екатерина Юдина

Дар-Мортер напоминал жуткое чудовище. Но и его время от времени следовало гладить. Кто бы мог подумать?

Когда я отстранилась, ладони от этих прикосновений покалывали, но я пошла к перегородке и забрала свой кофе. Вновь сделала глоток, краем глаза замечая то, что Этьен достал пачку с сигаретами. Подкурил одну.

А я вновь подумала о том, что возможно, переведусь в другой университет. Не решенный вопрос, но намекающий на то, что, возможно, времени мало. Следовало спешить отплатить. Вообще в жизни следует во всем спешит?

— А чего ты бы сам хотел, как плату? — спросила, ногтем большого пальца царапая пластмассовую крышку.

Этьен, не отрывая от меня взгляд, выдохнул дым и произнес:

— Секс.

У меня опустились уголки губ, но я, прищурив глаза, поинтересовалась:

— Мне тебе шлюху оплатить?

— Нет. Я хочу вставить тебе, Бертье, — взгляд Дар-Мортера опустился ниже. Оказался на моих бедрах.

— То есть, ты меня считаешь шлюхой, раз хочешь, чтобы я своим телом платила за помощь? — свободную ладонь я положила в карман пальто. Чувствуя то, что момент испорчен. Сильно. Из-за чего я даже посмотрела на Дар-Мортера с негодованием. Словно на врага.

— Не считаю, но твое тело это единственное, в чем я заинтересован.

— Значит, я лучше откажусь от помощи.

— Успокойся, Бертье, — Этьен выдохнул дым. По цвету он был примерно таким же, как и его глаза. — Я не говорю тебе платить. Ты спросила, чего я хочу — я ответил.

— Этого я тебе не дам, — я качнула головой. — Но, постараюсь найти другой вариант платы.

— Забей. Я от тебя ничего не требую, — Дар-Мортер сбил пепел с сигареты. — Мне самому хочется поговорить с этим Астором.

Глава 24. Ресторан

— И так, начнем, — умостившись на полу, я подтянула к себе чемодан и, открыв его, начала перебирать одежду. Пыталась понять, чтобы такого надеть сегодня вечером.

Не сказала бы, что искала что-то особенное. Вообще всегда стоит выглядеть великолепно. Без исключения, чтобы саму себя любить каждое мгновение и каждый день уделять себе нужное внимание. Но все же, под определенные случаи, требуется соответствующая одежда.

В тишине комнаты мой телефон зажужжал и, бросив на него взгляд, я поняла, что пришло сообщение от Рене. Нажав пальцем на экран, я прочитала:

«Я не настолько хороший, чтобы долго ждать, но при этом, я достаточно серьезен по отношению к тебе, чтобы слишком сильно жаждать отношений»

Это было продолжение нашей утренней переписки. Изначально легкое общение, в котором мы обсуждали семью Рене и то время, которое я провела в их доме, в итоге свелось к вот этому.

Я написала ему:

«Не преувеличивай. Ты знаешь меня только месяц»

Откладывая телефон в сторону, я подумала о том, что очень сильно хочу вновь увидеть Аполин. По возможности нужно съездить к ней в ближайшее время.

Кажется, от Рене опять пришло сообщение, но посмотреть его я уже не могла. Руки были заняты.

Доставая свои бережно сложенные блузки, я подумала о том, как раньше относилась к одежде. Явно не с безразличием. Я вообще предпочитала с осторожно обращаться со всеми своими вещами. У меня и так их было не так уж и много. Но носила я то, в чем было удобно. А ещё то, в чем я, желательно, буду незаметной. Мне казалось, что так уютнее. Спокойнее.

И я бы не сказала, что теперь для меня одежда являлась смыслом жизни. Скорее просто своеобразным инструментом, ведь, как мы себя ведем, так мы себя и чувствуем. Кажется, именно так однажды сказал Этьен.

И мне больше не хотелось быть незаметной. Скорее, даже наоборот. Пусть все смотрят на меня и знают, что у меня все отлично. Более того — я счастлива.

Разложив всю ее одежду я окинула ее взглядом. Выбора у меня было достаточно, но с первого же мгновения мое внимание привлекло одно платье и я тут же взяла его в руки.

Мы пошили его вместе с Аполин. Делали это с определенной задачей — создать наряд, который будет элегантным, заметным, откровенным, но не пошлым. Это платье алого цвета. Длиной выше колен и с открытой спиной. Облегающим. Выделяющим каждый изгиб тела.

Переодевшись в него, я опустила взгляд и посмотрела на себя. Идеально. То, что нужно.

Подойдя к столу, я взяла расческу. Привела волосы в порядок, убирая пряди и открывая лицо. Надела браслет на запястье.

Намеревалась сегодня сиять.

Возвращая расческу на стол, я услышала то, что дверь открылась и, обернувшись, увидела Этьена.

Он был только после душа. Одетый лишь в домашние штаны. Торс обнаженный и на смуглой коже виднелись капли воды. Для себя я отметила то, что когда мама дома, Этьен после душа выходил полностью одетым. Сейчас же ее нет и внешний вид Дар-Мортера приличным назвать нельзя.

— Уже переоделась? — он окинул меня медленным взглядом. Им скользнув по плечам, выделяющейся груди, талии, а затем по открытым ногам. Во многом от такого взгляда было достаточно неуютно. Дар-Мортер смотрел на меня так, что я себя обнаженной почувствовала. Это было достаточно парадоксально. Он являлся единственным человеком, чей взгляд мне всё ещё было трудно выдержать.

— Да. Нравится? — покрутившись, я показала открытую спину.

— Хорошее платье, — Дар-Мортер еле заметно кивнул. — Хочется порвать его на тебе.

Я не знаю почему, но от этих слов, или от того, как они были произнесены, но коже что-то вспыхнуло. Словно бы крошечные, но острые разряды тока. Этьен умел выводить из равновесия.

— Только попробуй, что-то сделать с этим платьем. Я его сама сшила, — произнесла, пальцами проверяя застежку на сережках.

— Сама? — немного наклоняя голову, Этьен приподнял бровь.

— На самом деле, не сама, а вместе с одной божественной женщиной, но, да, оно не покупное, а пошитое. Мне… нравится шить. Хотелось бы этим заняться серьезно. Возможно, с созданием одежды связать свою дальнейшую жизнь, — я пальцами поправила волосы. — Знаешь, это как приносить в мир что-то хорошее. Хотя бы в виде красивой одежды.

Зачем вообще об этом сказала? Не знаю. Просто почему-то с Этьеном было легко делиться мыслями.

— Ты и играть умеешь? — Дар-Мортер посмотрел на футляр со скрипкой.

— Немного, — на самом деле не немного. Играть на скрипке я училась долгими годами. Как и на фортепиано. Но раньше терпеть это не могла. Когда играешь — на тебя смотрят. Ещё и от отца получала, если пыталась учиться, пока он дома. Правда,