Любимая ошибка короля интриг - Татьяна Андреевна Зинина

– Скорее всего, – начал он, тщательно подбирая слова, будто боялся сказать лишнее, – кто-то из его прихвостней следил за мной. Должны же они были убедиться, что их задумка удалась. А значит, тебя тоже видели. Далее, Иста, возможны два основных варианта развития событий. Или Лонто посчитает тебя предательницей и решит наказать, или попытается использовать тебя против меня. Возможно, прибегнет к шантажу.

– Не думаю, что меня вчера кто-то видел, – покачала я головой.

А потом подробно рассказала о том, какой разговор умудрилась подслушать, да и об остальных событиях ночи. Гиро слушал внимательно, но при этом так и продолжал гладить мою руку. А когда я закончила, зачем-то коснулся губами моего запястья и снова посмотрел в глаза.

– Я не могу рисковать тобой и детьми. Потому, Иста, прошу тебя прямо сегодня переехать во дворец наместника. Эрхану и свите отвели целое крыло, которое охраняется нашими гвардейцами и агентами тайной полиции. До отъезда в столицу поживёте там.

– Нет. Это исключено. У меня работа. Да и твоя жена тогда очень быстро обо всём узнает, – ответила я в категоричной форме.

– Истария, – он обнял мою ладонь обеими руками, – это необходимо ради безопасности детей. Зорам Лонто имеет явное отношение к заговорщикам, и вы можете быть в опасности.

– Но если мы переберёмся во дворец, то пойдут слухи. – Я отрицательно мотнула головой. – Кем меня там будут считать? Нет, Гиро. Не нужно. А с Зорамом пока постараюсь не встречаться. И во все ваши политические разборки лезть не стану.

– Ладно, пусть пока всё останется как есть, – неожиданно смирился он, изрядно меня удивив. – Но пообещай мне, если что-то заподозришь, если у тебя появится хотя бы намёк на дурное предчувствие, ты сразу сообщишь об этом мне. Не медля и не сомневаясь. О любой мелочи.

– Хорошо, – ответила ему.

– А ещё, – его взгляд стал чуть более хитрым, – скоро большой приём по случаю отъезда короля. Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Как моя леди.

– Гиро, ты женат, – напомнила с усмешкой. – Наше официальное появление вместе спровоцирует скандал.

– Он и так случится, когда я признаю детей. Поверь, лучше сделать всё открыто и грандиозно. Так большинство шишек посыплется именно на меня, а ты получишь незримую защиту. Пусть все знают, что наша связь не была простой случайностью. Иста, я хочу, чтобы тебя воспринимали не как девушку, умудрившуюся забеременеть от Гиро Фар Орсаля, а как мою избранницу. Как ту, кого я бесконечно ценю.

– А как к этому отнесётся твоя супруга? – выдала я ядовито. – Да и до сегодняшнего утра ты никак не демонстрировал особого отношения ко мне. Наоборот, всячески показывал, что я для тебя пустое место.

– Обстоятельства изменились, – ответил он.

– И как же? Что заставило тебя так кардинально передумать?

– Многое, – проговорил, глянув на дверь.

– Нет уж, ответь! Скажи правду хоть раз. – Я всё-таки забрала у него свою руку. Хотела даже встать, но пока сдержалась. – Гиро, я уже запуталась в твоих масках. То ты холодный надменный аристократ, то расчётливый пресс-секретарь короля, то милый дядюшка, решивший обаять моих детей, то гуляка, пьяница и игрок, готовый легко промотать и полмиллиона. Я не понимаю тебя. Какой ты настоящий? Ты вообще бываешь таким?

Я ждала ответа, но Гиро молчал. А смотрел теперь и вовсе в сторону.

– Тогда, пять лет назад, я был с тобой настоящим, – тихо признался он спустя почти минуту тишины.

– А сейчас?

– А сейчас всё слишком сложно.

Он встал, поправил пиджак и снова глянул на дверь.

– Я пойду побеседую с твоей матерью. Переодевайся.

– Нет уж, – заявила, снова начиная злиться. – Подожди меня в коридоре. Говорить с мамой буду я, а ты постоишь рядом. Отправимся к ней вместе. Дай мне пять минут.

– Хорошо, – он кивнул и открыл дверь. – Не торопись. Я буду ждать тебя столько, сколько нужно.

И с этими словами вышел в коридор.

***

Гиро

«Какой ты настоящий?» – спросила Иста, и этим вопросом попала мне в самое сердце. Нет, даже не в сердце, а куда-то глубже. Так глубоко, что затронула все струны моей давно очерствевшей души.

Какой я настоящий? Всевидящий, да откуда мне знать?!

Нет, когда-то в глубоком детстве я был самим собой. Делал что хотел, говорил, что думал, улыбался тем, кто приятен, а остальным мог и рожицу скорчить. Конечно, людям это не нравилось. Они вообще странные сознания: требуют честности, а когда её получают – просто отворачиваются. Говорят, что ценят правду, а на деле она оказывается никому не нужна.

Почему-то в этом мире искренность, откровенность и излишнее проявление истинных чувств слишком часто приравниваются к слабости. А слабых у людей принято давить. Нет, конечно, не в прямом смысле. Но другой человек, едва почуяв твою слабость, сразу старается возвыситься за твой счёт, показать, что он сильнее, лучше, ну и попутно ослабить тебя ещё больше. Это странный, но работающий безотказно закон жизни. И я усвоил его очень рано, ещё до того, как научился нормально говорить.

Я был болезненным ребёнком, а мой двоюродный младший брат Эрхан – здоровым как бык. Я обожал рассматривать книжки с картинками… а умница Хан уже в три года читал сам. Я не любил активные агрессивные игры, предпочитал рисовать, слушать музыку, играть на рояле, а Эрхан уже в семь лет хорошо владел шпагой и начал осваивать боевые искусства.

Однажды я услышал, как папа сказал отцу Хана, что любит племянника больше, чем родного сына, ведь Эрхан такой молодец… в отличие от тюфяка Гиро. Тогда я очень обиделся, проплакал несколько часов в комнате. Но в итоге убедил себя, что просто что-то не так понял. Ведь папа не может меня не любить.

Но дальше всё становилось только хуже. Маму я ни разу не видел, она не жила с отцом, они даже женаты не были. Да, он признал меня сыном, я имел все привилегии наследника герцога, но материнской любви, увы, не знал. А когда мне было восемь, отец женился, и я понял, что теперь уж точно стану ему не нужен.

Его супруга однажды сказала мне, что придумает способ выжить меня из дома и добиться того, чтобы титул унаследовали её дети. Это возмутило меня настолько, что