Мой опасный - Татьяна Гончарова

Вот ведь су… Тварюга!

Нет, красотка!! Как есть красотка, эта Кейла.

Только она не учла одного.

Насколько… дикой могу быть я. Особенно, провалившись в глубокий пси-режим.

С ходу. Мгновенно…

Особенно… осознав! Всю глубину её подставы.

Ведь со стороны всё выглядело так, что это я…

Что именно я её сдёрнула со скалы.

Ну ничего.

Ничего тебе не светит, тварь!

Ни Харда! Ни разбившейся меня!

Нескольких секунд, что мы летим на камни к подножию скалы мне хватает, чтобы понять, осознать, оценить, сгруппироваться.

Хватаю её хвост, обвивший моё запястье.

Дёргаю на себя.

Провожу техничный приём.

Стерва Кейла тоже в пси-режиме. Экстра-псионик, мать её.

Ощетинивается экстра-линиями.

Да она меня о камни разбить хочет! Как минимум, покалечить и выпихнуть с курса в больничку. Как максимум — разбить насмерть. Меня.

Не на ту напала, стерва!

Изворачиваюсь. Вздёргиваю хвост.

Выдаю любимую серию Тьмы, жены капитана Мрака, которую она как-то, пребывая в блаженном расположении духа, показала мне.

А я потом отрабатывала эту самую серию до потери сознания, причём в прямом смысле, в тренажёрке ночами. Когда никто не видел.

Мне даже хватает времени, чтобы увидеть ошарашенные глаза Кейлы.

Не даю злорадству взять верх.

Я сейчас предельно холодна и собрана.

Так тебе, тварь!

Кейла, конечно, тренированный рихт, ей удар спиной о камни ни о чём.

Это мне бы мало не было, я всё же полукровка.

Но зато она — теперь подо мной — ведь я успела развернуть нас в воздухе.

Ещё и сгруппироваться я умудрилась, а Кейла смягчила моё падение.

Кувырок. Кейла не теряет времени. Морщится от боли — да, рихты тоже её чувствуют. Иногда. В исключительных случаях.

Таких, как сейчас. При падении на голые камни с многометровой высоты.

Окажись я под ней — была бы или труп, или калека на всю жизнь. Лечебные капсулы не всесильны.

А этой тварюге только больно. Но она не собирается останавливаться.

Она ведь поняла, что я её раскусила. И я не так проста.

По её суженным глазам поняла — будет меня убивать.

Сучка ревнивая!

Сколько у меня времени, пока по полигону прокатится сигнал тревоги, и сюда добегут кураторы, наблюдатели и сами участники?

А они побегут — разнимать сцепившихся самок.

Судя по характерным изгибам и взмахам хвоста Кейлы, моё дело дрянь.

На это у тварины Кейлы и расчёт. Списать всё на несчастный случай и на дурную природу рихтов, которые сначала бьют, а потом разбираются.

Мало у меня времени, мало. И шансов крайне мало.

Против чистокровного рихта. Тренированной взбешённой самки.

Она же сдерживаться не будет. Намерена калечить и убивать.

Это потом она скажет, мол действовала, как против рихта. На котором всё заживает.

Только вот я не рихт. Только полукровка. Не заживёт. Упс, какая досада.

Так она скажет.

Нет, я не позволю ей это сказать.

Шансов мало, но есть. И даже больше, чем думает эта самоуверенная стерва.

Бросаюсь в атаку первой — это единственная возможность обыграть ее.

Кейла выскальзывает, задевает меня жалом, и тут же переходит в контратаку.

Плохо, очень плохо. Гибкая, быстрая, смертоносная, тренированная молния. Черная шипастая молния.

Я бьюсь на пределе своих возможностей.

Навязанный Кейлой темп мне долго не выдержать.

Секунды утекают.

Шквал ударов, подсечек, перехватов.

Мне тупо некогда — не то что атаку спланировать.

Мне даже блоки ставить или увороты выполнять некогда.

Хитрая, быстрая, умная тварь.

Точно знает, что делать.

Она даже длину хвоста и разницу в росте использует на все сто процентов.

Самое страшное в этом то, что она бьётся против меня — не как против полукровки.

Я бы даже возгордилась тому, что она реально воспринимает меня как чистокровного рихта — судя по силе ударов и серьёзности связок, пущенных против меня в ход.

Плохо, очень плохо. Я уже совсем в глухую оборону ухожу.

Не продержусь, уже очевидно.

Что делать, что делать, что делать?!

У меня планы на этот интенсив!!

Нет уж, я не собираюсь выбывать из строя из-за бешенной самки, решившей убрать соперницу.

Точно знаю, на что она рассчитывает, у неё даже скорее всего получится оправдаться.

Мне бы поддаться, подставиться под лёгкую травму, чтобы выйти с минимальными потерями.

Да, именно это было бы разумно.

Только вот есть одна большая проблема.

Мне уже плевать на разумность.

У меня капитально падает планка.

Я залезаю в тот резерв, который никогда, ни при каких обстоятельствах не следует трогать.

Только в реальном бою, в смертельной опасности.

Жаль, что Кейла не подумала о том, что я настолько дикая.

Мне сейчас вот совершенно на всё плевать.

Пусть под трибунал, в пожизненное, в психушку для буйных, куда угодно.

Мне сейчас плевать совершенно на всё.

Передо мной сейчас не командир соседней группы.

Даже не живое существо.

Всё. Обезличила.

Я буду убивать.

Взрываюсь серией из неприкасаемых приёмов.

Как в стоп-кадре вижу расширенные удивленные глаза Кейлы, вздёрнутый хвост в жесте «всё сдаюсь».

Поздно, детка. Ты только что подписала себе смертный приговор.

Мой кулак пробивает в центр грудной клетки. Она чудом отшатывается, спасая себе жизнь.

Следующий удар — снова мой. В последний миг подбородок Кейлы смещается, рассеивая ещё одно смертельное касание.

Подсечка.

Кейла подо мной.

Я стою на ней, вздёрнув хвост, мой кулак летит вниз.

В последнее мгновение моё запястье обвивает чужой мощный хвост.

Меня буквально сносит с Кейлы.

Я прижата к земле.

Не дёрнуться. Большой свирепый самец технично прижимает меня.

Запах знакомый. Но не Хард.

Скашиваю глаза.

Дрэго Зартон умело скручивает меня, защёлкивает магнитные наручники. Вздёргивает меня на ноги.

Здоровенный боевой рихт из наблюдателей интенсива поднимает Кейлу с земли — на неё цепляет наручники, фиксируя к ним хвост, второй наблюдатель.

Они оба легко удерживают её,