Белая Госпожа - Вера Александровна Петрук

Какое-то мгновение она колебалась позвать ли стражу или заговорить с незнакомцем, когда ее увидели. Человек в капюшоне как раз посмотрел в сторону, откуда выезжал Лорн, и заметил Дэйру, стоящую у окна. Реакция была неожиданной. Втянув голову в плечи, он попытался спрятать лицо глубже в тени капюшона, но блокнот и уголь в руках уже все рассказали. Видимо, Томас тоже это понял, потому что с досадой протянул:

- И какого дьявола сюда принесло мою сестрицу, которая должна сидеть на троне королевы, а не шарахаться по галереям, когда турнир уже начался? Нет, правда, что ты здесь забыла?

От неожиданности Дэйра не сразу нашлась с ответом, ляпнув первое, что пришло в голову:

- Платье порвалось, - а уже потом, сообразив, с полным правом перешла в атаку. - Я хоть от своих обязанностей не отлыниваю. Между прочим, на тот самый трон и топала. Но, будь так добр, ответь на вопрос. Если ты здесь, то кто там?

И она указала на Рыцаря Лебедя, который гарцуя, красовался перед зрителями.

Доспехи Томаса Зорта, хорошо знакомые Дэйре, сидели на нем, как влитые. Поверх грудной кирасы, украшенной дополнительными вставками из серебра с изображениями роз и лилий, была наброшена накидка без рукавов из шелка с геральдическими знаками, которые были также выбиты на наручах и наплечниках шаровидной формы. В руках рыцарь держал вогнутый четырехугольный щит, расписанный, не иначе как самим Томасом. Сверху и с низу щита выступали железные острия. Мантия серебристого цвета ниспадала с плеч наследника Эйдерледжа, а на шлеме развивался яркий лоскут, в котором Дэйра узнала свой платок, исчезнувший пару недель назад. Она расшила его цветами и узорами, как велела герцогиня, собиравшаяся включить платок в будущее приданое дочери. Похоже, несносный Томас украл его, чтобы использовать в качестве шлемного украшения, которое должно было стать мишенью для противника.

- Хорош, да? - не удержался от улыбки Томас. - Отсюда отличный вид, куда лучше, чем с твоего места на трибуне. Смотри, начались пешие поединки. Спорим, что Нильс не проиграет.

- Нильс? - выражение «глаза полезли на лоб от удивления», оказывается, вполне могло отражать реальность. - Ты нарядил его в доспехи вабара, дал ему копье и меч вабара, посадил на коня вабара и разрешил участвовать в турнире для вабаров?

- Что ты заладила, сестрица, - поморщился брат. - Вабары, вабары... Когда Нильс сказал, что проезжий монах обучил его копейному бою на лошадях, я понял, что это подарок судьбы. Конечно, сначала не поверил. Но он говорил так убедительно, что я отвел его в поле за реку, посадил на коня, дал копье и велел скакать во всю дурь. Пчелиный улей он сбил сразу и без промаха. Вопрос был решен.

- Какой вопрос?

- Ох, и ты еще называешься моей сестрой, женщина, - Томас закатил глаза, а потом вернулся к эскизу, который малевал до этого. - Если бы ты меня хорошо знала, то давно бы поняла, что я ненавижу турниры. Нет ничего глупее копейного поединка на лошади. Но попробуй это отцу скажи. Сражу же в военную академию отправит, чтобы там дурь из сына выбили. Он уже давно грозится. Но вообще я тобой горжусь, сестра. Потому что, если бы не твой дурацкий поступок на охоте, у меня бы не было Нильса. Не парень, а золото. Мне даже ему объяснять ничего не пришлось. Сам подошел и сказал: «А давайте, господин, я вместо вас в поединках поучаствую. Роста мы одинакового, на коне держаться умею, с копьем тоже хорошо обращаюсь. Не посрамлю. А вы, между тем, попробуйте турнир нарисовать - ведь когда еще будет такая возможность со стороны на него посмотреть».

- Так и сказал? - промямлила Дэйра, не веря своим глазам.

Пока Томас расхваливал Нильса, арену посетила смерть. Один мертвец был на счету барона из Андоры по прозвищу Хлоридан Смелый - известного в стране мясника, а второй... второй принадлежал копью лже-Томаса, который смертельно ранил одного из виконтов Бардуага. В другой раз Дэйра волновалась бы вместе со зрителями, которых кровавое начало турнира взбудоражила настолько, что люди, не переставая, кричали, но все ее мысли притягивало лишь одно чувство - страх.

- Во дает! - восторженно воскликнул Томас. - Эх, забыл его предупредить, что не надо никого убивать, но видят боги, бедняга Кальп сам виноват, надо быть расторопнее.

- Знаешь, что ты наделал? - Дэйра не выдержала и, схватив брата за плащ, попыталась его тряхнуть. Такой фокус не проходил с тех пор, как Томас ее перерос и стал тренироваться с Норадом, но попытаться стоило - брат хотя бы посерьезнел.

- Избавь меня от твоего лукавства, - фыркнул он. - Если кто тут и не соблюдает правила, так это ты. Я тебе, конечно, благодарен, что ты вытащила его из реки, но не забывай, что не я это начал. Это все равно как притащить домой гончую и не выставлять ее на собачьих бегах. Если парень на свой страх и риск научился турнирному бою, почему бы этим не воспользоваться? И вообще, не лезь в мои дела. Нильс - мой оруженосец, и тебя он не касается.

Дэйра все-таки выхватила блокнот из рук Томаса, но была вынуждена быстро вернуть его обратно - брат, не колеблясь, заломил ей руку.

- Папочка нам вместе поручил за этим донзаром присматривать, - вспылила она. - Если вас накроют, то и мне попадет.

- Не ссы, сестренка, - самодовольно улыбнулся Томас. - Не накроют. Верь в удачу! Смотри, какой шикарный эскиз выходит. Я давно думал над экзаменационной работой, которую можно показать в академии искусств. Турнир - замечательная тема.

- Ты хоть понимаешь, что доверил честь семьи проходимцу? Что мы о нем знаем? Можешь не отвечать, потому что ответ: ничего. Посмотри, как он сидит на лошади, как держит копье, какие у него уверенные жесты.

- Прямо, как у меня!

- Вот именно! - Дэйра уже с трудом подбирала слова от возмущения. - Но ты тренировался с трех лет, а Нильс - донзар, пахарь! Учился ли он сам или ему помог какой-то там монах-проходимец - все это вранье. Если сегодня боги помилуют нас, и ваш ужасный обман не раскроют, надо пытать твоего Нильса в подвале Норада. А вдруг